Золотая дева

Только неужели они не понимают, что счастливое детство совсем другими методами создается? Вон у него, Костика, двое братьев-погодков, и мама не работала, и папаша несерьезную зарплату в дом приносил – только все равно он годы, когда маленьким был, с удовольствием вспоминает. Потому что мама хотя и покрикивала на сыновей, и подзатыльники раздавала щедро, но всегда время приласкать находила. Моет тебе голову – обязательно мимоходом чмокнет в мокрую щеку. Коленку расшибешь – подует на ранку, скажет, что «съела бо-бо», и сразу не больно почти. А Лизиной мамаше до ребенка и дела нет. Вся в собственных заботах, дочку почти не видит. Какие там вечерние игры или, допустим, сказки на ночь! Даже завтракает отдельно. А вечерами приезжает, когда девочка спит давно. Только на фотосессиях и видятся – это у мадам Кривцовой теперь новая забава. Набивается полный дом разных журналистов-фотографов-стилистов. Навозят целый ворох одежды. У Кривцовых, конечно, и у самих есть во что одеться, но так положено. Чтоб потом под фотографиями приписать: «Наряды предоставлены бутиком таким-то». Вот тут-то – когда уже наложен грим и подобраны одежки – мамаша до ребенка и снисходит. И обнимает, и просит, чтоб девочка ей голову на колени положила, и в куклы они будто бы вместе играют. А фотограф: щелк! щелк! щелк! Смотрите все: какая материнская любовь, достаток, гламур! А как Кривцова на дочку шипит: «Убери с лица это кислое выражение!» – никто ж не слышит…

Понятно, конечно, что хозяйка своим бизнесом занята и поздним вечером, когда возвращается, сразу в кровать падает и засыпает мгновенно. Да и ребенок у нее получился поздний – в сорок-то лет куда сложней к малявкам привыкать, чем в положенные природой двадцать. Но только у папаши, Кривцова, бизнес еще и посерьезней будет. Да и постарше он, ему почти к полтиннику. Но к отцу Лиза хотя бы иногда на колени забирается. И кружит он ее по комнате – как самого Костика тоже отец когда-то кружил. Хозяин дочку даже в цирк вывозил недавно – сам, без няни, и оба вернулись страшно довольные.

Но если приоритеты расставлять – Лиза и у папаши окажется на каком-нибудь…цатом месте. После работы, охоты, массажей и много чего прочего, включая, естественно, сауну с девочками.

А у малышки-то мозг, как у всех детей, пока слабенький. Вот и не может понять, почему так: все желания исполняются. Но при этом – никто ее не любит.

Няня прежняя, Настька (царствие ей небесное!), к девочке неплохо относилась. И целовала ее, и играли они вместе весело. Но, глупая курица, тряслась над ребенком невероятно. Вдруг упадет? Расшибется? Заболеет? Потеряется? Испугается?.. И завидовала, конечно, Настена своей питомице. Никому не признавалась, но они ж не слепые. Как не завидовать, когда у самой Настьки тоже дочка немногим постарше Лизы. Сидит на Украине, в ветхой мазанке. До школы – пять верст пешком, и в Киеве только однажды побывала – в то время как юная Кривцова с двух лет по всему миру раскатывает, первый класс, пять звезд.

А разве можно любить того, кому одновременно и завидуешь, и кого боишься? Даже если это всего лишь пятилетний ребенок?!

Вот и выходило, что только Костик (хотя за компанию с коллегами и поругивал хозяйскую дочку) на самом деле девчонку жалел. У нее ж в глазах – не искорки веселые, как у всех детей, а черная, беспросветная тоска. И как другие не видят? И все эти ее капризы – не только от безнаказанности, но и от обиды. А если с девчонкой по-человечески – она себя нормально ведет. Сам убедился.

Пару недель назад Лиза с няней, с Настей еще, по саду бродили. В самый дальний угол забрались, где садовник малину развел, а урожай почему-то не снял. Ягоды по осенней поре пожухли, конечно, но все равно выглядели аппетитно. Девчонка и набросилась на малину. А няня естественно, расквохталась, что нельзя есть немытые. Лиза ягодки срывает, а Настька охает и все пытается их влажной салфеткой протереть. Девчонка же вопит, что малина после салфетки получается давленой и невкусной. Спорят, ругаются… Так увлеклись, что не заметили, как туча подкралась. А зонта с собой, конечно, не взяли. Ну, тут уж няня совсем в панике: промокнет ребенок! Простудится! Лето кончилось, осенний дождь холодный, вдруг пневмония, беда! Схватила Лизку в охапку, пытается с себя кофту сдернуть, девчонку укутать. Та, разумеется, орет, вырывается – детям-то дождь любимая забава…

Ну а он, Костик, как раз в дежурке у мониторов сидел. Решил: надо бежать на помощь. Подхватил зонт, взревел квадроциклом, за минуту примчался в малинник… Няня уже совсем была невменяемая – девчонка благополучно у нее вырвалась, скачет в легких туфельках по мокрой траве, подставляет мордаху под дождевые струи. Увидела его огромный раскрытый зонт – расхохоталась в голос, припустила прочь, оступилась, упала, вся измазалась, нос расшибла, руку поцарапала… Заревела, естественно. А у няни одно на устах: «Что Кривцов скажет?»