Золотая карта

– Из тебя, Пустой, со временем выйдет хороший вор. Ты чтишь наши понятия, – говорил ему Козырь в дни откровения. – Как гласит наш закон? Долго не задерживаться на воле. Ты думаешь, это правильно? Вряд ли наши основоположники здесь не допустили ошибку. Вот я считаю, – тыкая пальцем в грудь, настойчиво объяснял Козырь, – что хорош тот вор, который, воруя во имя общака, не попадает в сети «казаков» и больше задерживается на воле. Но, увы, как коммунисты и «комсюки» соблюдают свою конституцию, так и мы поперек своих законов не встаем.

Много передряг пережил Валера после этих слов, но честь вора для него всегда оставалась превыше всего, как красный флаг у фанатов-коммунистов.

Со второго срока Валера вышел повзрослевшим и опытным вором, надежда взять банк его не оставляла. Родители с его походами за колючку смирились, и возвращение сына отметили подобающим образом, собрав немногочисленную родню. Мать, вытирая слезы, сказала тост: «Чтобы наконец наш блудный и единственный сын одумался и встал на путь исправления, не принося нам на старости лет больше печали в доме». Речь матери сильно расстроила Валеру, но виду он старался не подавать.

– Ты, мать, права, – взял слово отец. – Мы воспитали сына, как могли. У каждого своя дорога. Если он выбрал этот путь, я не осуждаю. Пусть только всегда будет человеком и не забывает мать. Человек, дорожащий своей матерью, – настоящий человек с большой буквы. Увлечения бывают разные. Кому-то нравится лечить, кому-то летать, кому-то строить, а кому-то воровать. На этом построен мир.

– Ты, отец, хочешь, чтобы наш сын всю жизнь просидел в тюрьме? – перебила его взволнованная мать.

– В тюрьме тоже люди, и живут некоторые там не хуже нашего с тобой. Если он выбрал эту дорогу, пусть идет по ней. Перевоспитывать надо было раньше.

На этот раз он готовился основательно, заранее разработав и учтя все детали, не упуская ничего. Банк, который решил брать, находился на примете давно. Но нужен был человек, работающий именно там, знающий обстановку, расположение сейфов и сигнализации. Выбор пал на молодую экономистку операционного зала Елену Орлову. С ней и нужно было завязать знакомство, с тем чтобы выудить интересующую информацию.

Елена Орлова двадцати трех лет отроду, закончив финансово-экономический институт, поступила в этот банк по направлению. Единственная дочь состоятельных родителей, красавицей она не считалась, но фигурой, слава богу, была не обижена. Постоянного друга у нее не существовало. В институте и после него «своего принца» она не встретила. Правда, в десятом классе влюбилась в учителя физкультуры, молодого парня с накачанными мускулами, приехавшего откуда-то из Украины. Но любовь оказалась безответной, приносящей одни страдания. Подойти и сказать об этом учителю она не решалась, но тот сам стал замечать неравнодушие Елены к нему, и во время аттестационных экзаменов, пригласив к себе в кабинет в спортзале, склонил ее к половому акту. Сделав это грязное дело, он стал избегать встреч с нею и, когда Елена поступила в финансово-экономический институт, то постепенно забыла о нем, уничтожив свою первую любовь.

Однажды она, как обычно, собралась с работы домой. Но, вспомнив, что звонила подруга и просила заехать помочь заказать платье в ателье, направилась к остановке автобуса в противоположную сторону. Около остановки крутились двое подвыпивших ребят.

– Глянь, Рыжий, – подошел к ней низкорослый крепыш с короткой стрижкой, кивнув своему другу, – какая деваха. А фигура! Класс! Просто обалдеть можно. Девушка, разрешите представиться: потомок Графа Шувала, Лев Поддувала, – и громко засмеялся, радуясь своей находчивости в остроумии.

Елена оглянулась вокруг. Недалеко стояли две женщины, о чем-то горячо разговаривая, да мужчина лет сорока в очках, сделавший вид, что ничего не замечает.

– Ну что, красотка, поедем с нами, – вмешался Рыжий, – познакомимся поближе, повеселимся всласть. Ты что, немая?

– Нет, – проговорила Елена сквозь слезы.

– А что тогда? Ехать не хочешь? Придется силком тащить, – Рыжий схватил ее за руки.

Елена хотела вырваться, но с другой стороны ее прижал крепыш, и она безмолвно заплакала.

– Ну что ты плачешь? Мы тебе больно не сделаем. Хотим наоборот, – но закончить Рыжий не успел. Сильная рука подошедшего сзади парня лет двадцати восьми крепко дернула его назад, разворачивая лицом к себе.

– Вы что это, фраера, к девушке пристаете? Или не обучены хорошим манерам? – зло произнес незнакомец, изучая наглую рожу Рыжего.

– А ты, батек, кто будешь? – не растерялся Рыжий.

– Дед Мазай. Убирайтесь, пока я не рассердился.