Золотая лихорадка

— Если ты меня спрашиваешь, то я ничего не знаю.

Бездомный мужчина вернулся и лёг на спину на свою скамью. Посадив на живот кошку, он стал её кормить вяленой рыбой.

— Семью Юминага одолели злые бесы, — бессильно уронила Мики себе под ноги.

— Ну, это меня не беспокоит. Я попросил сегодня встретиться, потому что у меня просьба. Пока его нет, я должен исполнять обязанности директора компании. Ты ведь это признаёшь, верно?

— Не смей! Кадзуки, я больше не стану говорить ничего, что тебе неприятно, но только не делай этого! Не ходи в это место, где с утра до ночи прыгают шарики!

— Но я должен! — Голос подростка исказился от боли.

— Не смей! — Окрик ударил его, точно пощёчина.

— Но как тогда мы будем жить? Я должен это делать ради брата Коки и сестры Михо. Тебе же ничем не придётся заниматься! Просто, когда это потребуется, признать, что директором фирмы являюсь я, только и всего! Ты, может, не в курсе дела, но на свете существуют законы.

— Ты говоришь про законы этого мира? Истинные законы не здесь, а совсем в другом месте. Ни о чём не надо беспокоиться. Ведь все мы в божественной длани Будды!

— А с Коки что будет?

— Вот это ты верно сказал. Послушай меня! Всю оставшуюся жизнь он будет на твоём попечении. А если ты его бросишь, то это будет твой конец. Считай, что это твоя единственная добродетель, и всю жизнь заботься о нём. Ясно? Ты понял меня. — Мики поднялась со скамьи и, повернувшись к Коки, молитвенно сложила руки. После этого Мики взяла свой зонт и побрела прочь, совсем не так, как стремительно шла на эту встречу, а неуверенной походкой и очень медленно, точно обрывая нити, связывающие её с улыбающимся и машущим рукой Коки.

Раздался пронзительный крик.

Когда они вышли из парка, то увидели женщину, которая стояла лицом к реке, навалившись на перила моста Оота, это она несколько недель назад кричала, чтобы ей вернули сумочку. Она опять что-то говорила, но подросток не смог разобрать что именно.

— Думать, но не делать — всё равно что не думать. В небе танцует лишь ветер, а девчонок, которые этого не понимают, не любят, — растолковал Коки.

— Пошли домой. — Подросток схватил Коки за руку и потянул.

— Она говорит, что все — в детской коляске…

— Верните дневник! Дневник! Верните мой дневник, пожалуйста! — закричала вдруг женщина. Закат проливал тусклый оранжевый свет на чёрную поверхность воды.

— Кадзуки, дневник! Купи ей дневник! А то она бросится в воду.

— Как его купишь? Она хочет, чтобы ей вернули дневник, который она сама писала.

— Эй! У нас нет дневника! Напиши ещё раз! — крикнул Коки женщине.

Женщина, держась за перила, села на корточки, и, хотя губы её шевелились, изо рта выходила только пена.

— Кадзуки, она плачет! Я хочу ей помочь.

— Ей поможет только неотложка. Она скоро уже приедет. Коки, пошли домой.

Коки не сводил глаз с согнутой спины женщины и не двигался с места.

Подросток и Канамото встретились в отеле «Бунд» и пошли по улице вдоль канала.

То, что Канамото умеет быстро решать проблемы, стало ясно уже по одному тому, как он справился с Сугимото и Хаяси, и подросток, загнанный в угол и осознавший, что без Канамото в качестве своей правой руки он не справится с «Вегасом», позвонил и снова настоял на встрече. «Ничего, если у меня дома?» — спросил Канамото. У подростка не было причин возражать.

На канале Син-Ямасита, вместо припаркованных на стоянке автомобилей, были привязанные прогулочные лодки, а вдоль набережной выстроились жилые дома и старые складские помещения, местами попадался перестроенный из склада клуб или пивная. Пятнадцать лет назад Канамото вложил свои сбережения в покупку небольшого складского здания и, перестроив второй этаж, сделал его жилым. Первый этаж остался складом для вещей, которые знакомые отдавали ему на хранение. Собственно, он и на втором этаже лишь настелил пол, пристроил лестницу, чтобы можно было заходить снаружи, и сделал умывальник, а так это было пустое помещение — ни ванны, ни кухни. Кроме кровати, маленького стола и стула, холодильника и телефона, ничего больше не было.

Подросток представлял себе, что это будет традиционный японский дом или квартира в старой многоэтажке, поэтому его удивил интерьер, напоминающий мансарду, которую он видел в американском фильме.

— Здорово! Я бы тоже хотел такую комнату! — воскликнул он восхищённо.

— Выпьешь чего-нибудь? — спросил Канамото, стоя перед холодильником.

Подросток покачал головой, и Канамото достал стоявшую на холодильнике бутылку джина и стакан:

— Может, сядем на полу?

— А ванна где? — спросил подросток и сел, привалившись спиной к стене.

— Нету. В сауну хожу два-три раза в неделю. — Канамото налил себе в стакан джин.

— Ты был женат? Дети есть?

— Нет.

— А одному тебе не скучно?