Золотая лихорадка

Заварзин ехал недолго. Он оставил поселок, выехал на трассу и тут, преодолев участок шоссе километров в пятнадцать, свернул налево. Грунтовка привела его к деревне; покосившийся указатель давал понять, что деревня именуется Сторожовкой. Я старалась держаться за ним так, чтобы он не обратил на меня внимания, а прямо перед деревней, когда он свернул, я нарочно поехала не в ту сторону. Я въехала на холм и увидела, что машина идет к берегу реки. Возле берега стояло массивное здание, на котором было написано красной масляной краской: «Котельная». А чья-то заботливая рука, не желавшая вводить граждан в заблуждение, чуть ниже дописала «Бывшая».

Белая машина Заварзина следовала прямехонько к зданию бывшей котельной.

Я повела свою машину с холма.

Проехав вдоль ржавых рельсов, вырулила в пролом бетонного забора и скрылась за ним. Так… бывшая котельная. Крупное здание, ничего не скажешь.

Да, я не ошиблась. Путь людей Заварзина лежал именно сюда. Так и есть — хлопанье дверей, приглушенные голоса, клин яркого света, вероятно, вырвавшегося из открытой двери здания. Я остановила машину в нескольких десятках метров от пролома за каким-то покосившимся старым сараем. Взяла из бардачка пистолет. Бесшумно выскользнула наружу и направилась к котельной.

Я не рискнула сунуться в пролом, потому что, по всей видимости, он находился в зоне прекрасного обзора из здания. Поэтому я спустилась почти к самому берегу реки, к старому причалу, состоявшему из нескольких сцепленных друг с другом ржавых понтонов и навешенных на них старых автомобильных покрышек. Вероятно, в свое время сюда приставали пароходики, а сейчас речное пароходное сообщение начисто игнорировало такой заброшенный населенный пункт, как эта Сторожовка.

По чести сказать, я не увидела тут и жителей.

Итак, я оказалась на бывшем причале. Отсюда я начала подниматься по крутой, извилистой тропинке к нависшей надо мной темной громаде стены. Снизу она казалась особенно впечатляющей, несмотря на то что на деле была не выше двух с половиной — трех метров.

Сверху послышался шум двигателя подъезжающей машины, и я подумала, что очень вовремя спрятала свою собственную машину за сараем, а сама избрала обходной, а не прямой путь.

Через минуту я была у стены. Нашла между мощных бетонных плит щель, достаточную для того, чтобы протиснуться внутрь, и оказалась во дворе котельной.

Конечно, если это была котельная. По крайней мере, так утверждала упомянутая выше красноречивая надпись на стене. Для котельной здание было великовато. Что-то не припомню я котельных, для которых отводится довольно внушительный двухэтажный корпус размером с добрую школу на полторы тысячи человек. Возможно, тут и была раньше школа, но потом за ненадобностью — за отсутствием молодежи — ее расформировали, а корпус отдали энергетикам. А энергетики местного розлива то ли спились, то ли деквалифицировались. Во всяком случае, следов их что-то не было заметно.

Я проникла во двор так называемой «бывшей котельной». «Черт побери, — подумала я. — Интересно, что за дела у Заварзина и Птахина, если для их решения или обсуждения они уезжают чуть ли не за сто километров от Москвы, в какую-то кошмарную Сторожовку?»

Двор был завален каким-то совершенно диким хламом, в котором, вероятно, постеснялась бы рыться самая захудалая бродячая собака. Окна корпуса были заколочены. Ни один клинышек света не пробивался сквозь них, и если бы я не знала, что к корпусу подъехали две машины, в которых сидело никак не меньше пяти-шести человек, а то и целый десяток, я никогда не предположила бы, что за этими стенами может находиться что-то живое.

Внезапно я споткнулась и, не успев вовремя сбалансировать, упала. Чер-рт! Я поднялась с земли, ощущая в ногах предательскую леденящую дрожь, и, решительно отбросив бутылку, вынула пистолет, сняла его с предохранителя и двинулась вперед. Что такое? Предчувствия? Дурацкие предчувствия, так, что ли?

Прокравшись вдоль стены, я застыла возле неприметной двери, окрашенной в серый, с темными ржавыми подпалинами цвет. Старая дверь. Я наудачу ткнула в нее плечом, и, к моему удивлению, дверь открылась, тихо при этом скрипнув. За ней оказалось темно, тихо и тепло. Так, словно тут в самом деле была котельная.

И в тот же момент на мою голову рухнуло что-то неизмеримо тяжелое, а перед глазами гулко ухнула белая стена. И опустилась. Опять, опять, как тогда!

Не везет мне с этим Заварзиным! Упорно не везет.

Очнулась я, впрочем, скоро. Над головой бились, жужжали, переплетаясь, голоса:

— Ну конечно! Эта.

— Ну вот! Та же самая! Я же говорил тебе, Витек, что нас вели, а ты — нет, нет! Я ж все-таки получше тебя в «наружке» рулю, не зря гэбистский хлеб столько времени ел.