Золотая орда

Всадники быстро вскинули луки, доставая стрелы из колчанов. Ногай сжал рукоятку меча. Он ожидал увидеть кого угодно - гонца, заблудившийся караван, коня, отбившегося от табуна, но только не стройную девушку на белой кобылице, появившуюся из -за холма.

Похоже, эта встреча была неожиданностью и для девушки. Она резко осадила лошадь и с испугом вгляделась в отряд хана Берке. Ей понадобилась секунда, чтобы резко развернуться и изо всех сил помчаться прочь.

Хан не отрывал от нее взгляда с самого ее появления и до того момента, когда черная кисточка на шапке наездницы скрылась за холмом.

Только тогда он кивком головы, не произнося ни единого слова, велел Ногаю догнать беглянку и доставить к нему. Ногай все и так понял, ведь придворные ближайшего круга -это своего рода стая, у которой есть свой язык взглядов и жестов, понятных без слов.

Ногай поскакал выполнять приказ. Он успел заметить у Берке радостное удивление, что сделало лицо великого хана, обычно похожее на застывшую маску, живым и даже по-своему красивым. Но Ногай тут же внутренне одернул себя - такие мысли не для ханского военачальника. Он пришпорил коня и, не оглядываясь, быстро пересек вершину холма.

Берке какое-то время смотрел ему вслед, потом молча тронул поводья своей лошади и направился в сторону ставки. Его свита последовала за ним в подчеркнутом, но небольшом отдалении, всегда готовая выдвинуться вперед и защитить от опасности.

Хан въехал в ставку, оперся на руку прислужника, чтобы спешиться, и отдал уздечку другому слуге. Проследовав мимо десятков людей, которые низким поклоном приветствовали вернувшегося хана, Берке уже хотел было зайти в недавно отстроенный каменный ханский дворец, когда на горизонте в облаке пыли появился силуэт Ногая. Хан остановился и повернулся спиной к двери, выжидательно смотря на него. Ногай спрыгнул с коня и, быстро поклонившись, как этого требовали приличия, выпрямился. Глядя прямо в глаза хану, он тихо произнес:

-    Девушке удалось уйти.

Берке смотрел на него жестким и немигающим взглядом.

-    Найди ее и приведи ко мне.

-    Будет сделано, великий хан, - Ногай так же быстро склонился в поклоне, чуть попятился и бросился прочь.

«Ты молодой: крепкие зубы, гибкие колени, - вспомнил он недавние слова хана и добавил про себя с той же интонацией: - Вот ты, молодой, молодую и приведи, но не себе, а мне».

К хану уже спешили из внутренних покоев придворные. Впереди всех оказался персидский художник Бахтияр-ага, долгое время ожидавший появления Берке. Это был человек с бородой, заплетенной в косичку, с колыхающимися серьгами в ушах и тщательно умащенными и зализанными назад волосами. Увидев хана, он обрадовался и едва не разорвал свой затейливо расшитый кафтан, растягивая его ворот:

-    Наконец, я могу лицезреть вас, о, неуловимый великий хан! - И художник сразу же

склонился в поклоне.

-    Я думал, ты уже в Сарай -Берке, Бахтияр-ага, трудишься над орнаментом Белой мечети, не покладая рук, - устало сказал хан.

Бахтияр-ага понял, что это скрытый вопрос, и, воздев руки к небу, проговорил:

-    Видит Аллах, великий хан, я хотел бы там быть. Но мне нужны помощники, один я и за тридцать лун не закончу работу.

-    Разве тебе не выделили помощников? - поморщился Берке. Суета мелких дел его утомляла. Хан медленно шел через двор к шатру, явно прихрамывая. - Я велел это сделать неделю назад.

-    В том то и дело, милосердный! Но те, которых мне дали по твоему приказу, это просто бездарные маляры! Они не могут отличить синий колор от бирюзового и тонкую кисточку от средней.

-    За те деньги, что я плачу тебе, ты должен был суметь им это объяснить, - усмехнулся Берке.

-    Это все равно, что учить обезьяну читать, светлейший! - воскликнул Бахтияр в отчаянии. - Монголы начисто лишены художественного вкуса.

Берке чуть поднял бровь, и Бахтияр-ага понял, что допустил ужасную ошибку.

-    Великий хан, я не то хотел сказать, - начал он было, но Берке перебил его.

-    Ты все верно сказал. Монголы созданы для войны, а не для праздности. Других монголов у меня нет, - усмехнувшись, издевательски произнес он.

-    Но ведь есть персы, кипчаки, - умолял Бахтияр-ага. - Я слышал, русские рабы не чужды прекрасного. Великий хан ведь почти что правитель мира!

Но хан не удостоил его ответом. Скоро должен был прибыть гонец, и Берке мечтал о том, чтобы уделить лично себе несколько минут перед этой встречей.

На какое-то время он перестал быть великим ханом, а стал одним из простых смертных с их недугами и болячками, которые не делают разницы между вознесенными на вершину власти и обычными людьми. Прислужник помог Берке опуститься на жесткий топчан, стянул с него сапоги и стал массировать ноги. Хан морщился, но терпел, его с детства учили превозмогать боль.

Прибыл гонец с депешей. Берке велел принять послание и вскоре выслушивал доклад толмача.

-    Это от нашего осведомителя из Ирана. Хан Хулагу собирает армию. Он пойдёт против нас войной.

Взгляд Берке сразу же стал жестким.