Золотая орда

Наргиз стояла у слегка приоткрытой двери в полном ужасе - она слышала весь разговор. Девушка едва успела сделать шаг от двери, как в комнату вошла Стеша. Окинув Наргиз оценивающим взглядом - слышала ли что-то? - Стеша прошла в комнату и положила на кровать рубаху.

-    Переоденься! - велела она.

-    Зачем? - напряженно спросила Наргиз.

-    Не твое дело. Приказ великой княгини!

-    Я не хочу, - заупрямилась девушка.

-    Тогда я кликну дружинников, что стоят за дверью, - медленно начала говорить Степанида, наслаждаясь каждым своим словом и неожиданно появившейся у нее властью, - и велю им силой раздеть тебя и держать, пока я натяну на тебя рубаху.

Наргиз, стараясь не показать, как ей страшно, подошла к кровати и дрожащими руками начала раздеваться. Она сняла платье и прикрылась им.

-    Отвернитесь, прошу вас.

-    Чего я там у тебя не видала, костей да кожи? - фыркнула Стеша.

-    Прошу вас, Стеша-ханум! Я стыжусь своей худобы.

Стеша, довольная, что упрямица Наргиз умоляет ее, так и быть, отвернулась. Наргиз быстро надела рубашку, бросившись к подушке, достала из-под нее ножик, подаренный Еремеем, и спрятала его в рукаве.

-    Ну все? - обернулась Стеша в нетерпении и скомандовала: - Идем, живо!

Схватив Наргиз за руку, она широко распахнула дверь. Там стояли двое дружинников, хмуро и презрительно глядя на татарку. Стеша вытолкнула Наргиз в коридор, и та покорно зашагала по каменному полу в сопровождении стражников. Стеша закрыла дверь в хоромы, надеясь, что больше ключ не понадобится, так как в хоромах не будет постояльца, и поспешила вслед за ними.

☆ ☆ ☆

Радмила из-за занавески пыталась разглядеть, что происходит на княжеском дворе.

-    Там князь Борис, хочет поговорить с тобой, матушка, - заглянула в комнату одна из служанок.

-    Зови! - быстро велела Радмила.

Она спешно задернула занавеску, села и взяла в руки вязание, мигом приняв отрешенный вид.

-    Неужели ты решилась?! - Борис выглядел взволнованным. - Отдашь Наргиз людям?

-    Бог с тобой, князь! - с испугом в голосе проговорила княгиня. - Митрополит выведет ее на реку, заставит публично покаяться, свершит обряд изгнания сатаны и окрестит. Глядишь, и успокоится народ.

-    Ну да, это как голодному предложить похлебку из лебеды, - мрачно подытожил Борис. - В городе смута, ходят слухи, что князь в плену или совсем сгинул, а ты его девку-татарку, которую народ во всех бедах винит, в нашу веру обращаешь да рядишь в кокошник.

-    Я тут ни при чем, - твердо заявила Радмила. - Я лишь выполняю волю своего мужа.

-    Которого, может, уже и на свете нет.

-    Замолчи! - гневно сказала княгиня. - Я сегодня видела сон, точно вещий: князь жив и скоро вернется домой.

-    Да только пока его тут нет, народ на тебя глядит. Так что спрятаться за тенью мужа или за рясой митрополита не получится. Ты княгиня и ты за все теперь в ответе.

-    Чего же ты от меня хочешь?! - с раздражением спросила княгиня.

-    Или отдай девчонку им на суд, или позволь мне увезти ее из города! Нельзя ей оставаться в тереме, это бросает тень на всех нас!

Радмила хотела что-то ответить, но тут в комнату снова заглянула прислужница.

-    Там дружинник пришел. Говорит, Мирон просит хоть кого-то выйти, поговорить с народом. А то не удержат толпу, когда Наргиз появится.

Радмила, переглянувшись с Борисом, решительно встала и, встревоженная, вышла из комнаты вместе с братом мужа.

На княжеском дворе диакон Василий и Мирон пытались успокоить толпу.

-    Да! Сюда ведьму! Выведите чертовку! - не унимался народ.

-    Тихо! Тихо! - вопил Мирон, пытаясь перекричать громкие голоса. - Сейчас ее приведут! Но всякий, кто будет выкрикивать проклятия или, не дай бог, осмелится бросить в девушку камень, будет сурово наказан!

-    Давайте пока помолимся за несчастную, чья душа попала в сети диавола! - предложил диакон.

-    Да топить ее надо! - закричала какая-то баба. - Водой проверить! Коли всплывет - не виноватая, а коли потонет - стало быть, грехи на дно потащили.

-    Верно! Верно говоришь! - поддерживал ее простой люд.

-    Тихо! Тихо! Отступите на шаг назад! - требовал Мирон.

Но толпа еще ближе подходила к княжескому крыльцу. Внезапно воцарилась гробовая тишина: на крыльце появилась Наргиз, босая, в белой рубахе с длинными рукавами, в сопровождении дружинников и Стеши, в страхе озирая толпу. Стеша грубо подталкивала ее вперед. Наргиз беспомощно искала глазами хоть одно доброе лицо, но все смотрели на нее со смесью ненависти и любопытства.

Стоящая в отдалении Марфа при виде Наргиз прижала ко рту платок. Она уже ничего не могла сделать для девушки!

-    Ведьма! Искусительница! Ишь, глядит, дьяволица! Жечь ее! Утопить совсем! - бесновался люд.

-    Люди, побойтесь бога! Вспомните о милосердии, - увещевал диакон.

В него полетела чья-то шапка, ударила в лицо. Священник в страхе отшатнулся. Двое дружинников пробрались к бросившему шапку мужику и выволокли его из толпы.

-    Люди! Куда его! - начала вопить какая-то баба. - Да сколько можно русских людей из-за девки басурманской губить!