Золотая цепь

– И как ты думаешь, кто говорил с тобой устами Ариадны и прочих? – спросил Велиал. Он лениво взмахнул рукой, и на мгновение перед Джеймсом возник лазарет Безмолвного города. Больные неподвижно лежали на койках, Джем, вооруженный посохом, охранял вход. Джеймс не мог оторвать взгляда от Кристофера, больного и несчастного.

– Я устал от этой бессмысленной болтовни, – вдруг объявил Велиал и опустил руку. Видение тут же исчезло. – Я должен был убедить тебя в том, что если ты не придешь ко мне, люди будут умирать.

Джеймс подумал о Мэтью и Корделии. Как они смотрели на него, не веря своим ушам, после того, как он сказал о своем намерении войти в ворота, и почему у него не было выбора. «Я должен встретиться со своим дедом в его царстве, и пусть это будет ловушка. Есть ловушки, в которые нужно попасться. Если я не встречусь с ним и не заключу с ним сделку, этому кошмару не будет конца».

– Именно из-за тебя все эти годы в Лондоне было так мало демонов, – говорил Джеймс. «Они все слишком перепугались, вот и не высовываются», так сказала Полли. – Они не появлялись в городе потому, что боялись тебя. Но зачем ты это сделал?

– Для того, чтобы вы расслабились, утратили бдительность, – ухмыльнулся Велиал. – Мандихор расправился со своими жертвами в два счета, прихлопнул их, как мух, и это вполне естественно. Ведь вы уже забыли, что это такое – воевать.

– А потом ты начал впускать демонов в город по одному, – медленно заговорил Джеймс. – Чтобы мы отвлеклись. Чтобы мы ничего не заподозрили.

Велиал стряхнул с рукава несколько песчинок.

– Но ты и твои друзья, по-видимому, все же заподозрили кое-что.

Джеймс холодно ответил:

– Мы, люди, вовсе не так глупы, как тебе кажется.

Улыбка Велиала стала еще шире.

– Ты думаешь, что я считаю людей глупцами, дитя мое? В таком случае, твое мнение обо мне совершенно не соответствует действительности, – сказал он. – Среди всех творений Неба человек, можно сказать, его любимчик. «Как он похож на ангела глубоким постижением! Как он похож на некоего бога! – негромко процитировал демон. – Краса вселенной! Венец всего живущего!»[51]

– У Шекспира, – заметил Джеймс, – это был сарказм.

– Но это неважно, ведь ты не принадлежишь к роду людскому в полном смысле этого слова, верно? – сказал Велиал. – Ни один из нефилимов не может приравнять себя к людям. Вы живете среди людей, вы похожи на них как две капли воды, но способности даже самого ничтожного из вас во много раз превосходят способности могущественнейшего из простых смертных.

Джеймс не знал, чего ожидать от Велиала. Во всяком случае, не такого отношения к человеческому роду. Но он напомнил себе о том, что демоны являлись хитрыми существами, что, подобно фэйри, они искажали истину так, чтобы она служила их целям. А кроме того, демоны, в отличие от фэйри, были насквозь лживыми созданиями.

– Зачем тебе так отчаянно понадобилось встретиться со мной? – спросил Джеймс, стараясь говорить хладнокровным тоном. – И почему ты сам не пришел ко мне? Почему ты настаивал на том, чтобы я пришел к тебе?

Велиал откинул назад голову, но если он и смеялся, то смех этот был беззвучным.

– Ты меня удивляешь, – сказал он.

– Ты ожидал увидеть страх? – произнес Джеймс. – В таком случае, ты не знаешь моего отца. Ты не знаешь мою мать. Ты не знаешь ни мою семью, ни меня.

– Я ожидал увидеть гнев, – пояснил Велиал. – Но, возможно, это у тебя уже прошло. По-видимому, тебе уже известно кое-что обо мне. Вы, нефилимы, и ваши жалкие книжонки. Что же ты узнал из них о своем предке?

– «Ты создал Велиала, ангела вражды, для бездны; во тьме его царство, и советы его гибельны. Все духи, подчиненные ему – это ангелы разрушения, они повинуются законам тьмы, и тьма – их единственное устремление»[52]

, – процитировал Джеймс.

Велиал усмехнулся, слушая эти слова.

– А ты разве не прочел в своих книгах, что означает мое имя? С арамейского – или это был иврит? – оно переводится как «тот, кто никогда не поднимется». Только я из всех Принцев Ада лишен способности появляться на Земле в физическом облике. Для того, чтобы прийти в ваш мир, мне нужно вселиться в чужое тело.

– Но ты же вселился в тело Ариадны, – возразил Джеймс. – В лазарете.

– Всего на несколько мгновений, – горько произнес Велиал. – Когда дух мой овладевает телом человека, он подобен костру, пылающему в бумажной коробке. Тело будет уничтожено через пару часов. Лилит, Саммаэль, все прочие – они могут ходить по земле, принимать собственный облик. Лишь мне это запрещено, поскольку Небеса карают нас в соответствии с нашими склонностями. Из всех Принцев я больше всего любил человеческий род, и поэтому лишь меня навеки разлучили с людьми. – Он сопровождал свою речь жестами. Руки его были такими же прекрасными и молодыми, как лицо, с тонкими, длинными пальцами. Ногти были тусклыми, черными. – А потом появился ты.

Джеймс почувствовал, что жар усиливается. По спине текли струйки пота, волосы стали влажными. Он не осмеливался взглянуть на оцарапанную руку.