Золотая жаба Меровингов

— Ладно, — сказал Турофф, — а от меня чего надо?

— Мне нужна помощь твоего клиента. Ганнибала, как у вас говорят.

— Хм… Ив-Анри, а ты не забыл, что я отстранен?

— В том-то и дело, Отто, что ты отстранен. Ты не подставишься, если дашь маленькую конфиденциальную рекомендацию старому боевому товарищу.

С этими словами, Ив-Анри Шамбо извлек из кармана простейший электронный блокнот (такие продаются в газетных киосках за пятерку евро), и толкнул через стол к Туроффу. Задачу Отто уловил сразу. Она была предельно ясной и предельно циничной. Кто-то из сотрудников Шамбо имел возможность негласно выйти на доктора Гюискара. Все, что требовалось: это ключевые ремарки, которые бы подвигли Гюискара на определенную постановку вопроса в «третьем раунде» смертельной игры с евро-функционерами. Это банальный сценарий: Гюискар спросит, участвовали ли «Ангелы Чистилища» в серии нелегальных зачисток среди «анти-христианских молодежных движений» и редакций «сетевых изданий, порочащих христианские корни Европы». Евро-функционеры дадут честный ответ (они уже достаточно запуганы), а дальше… Дальше все пойдет согласно особому разделу закона Ван дер Бима, касающемуся процедуры нейтрализации клубов, практикующих религиозный терроризм. В законе имелись в виду мусульманские (или точнее салафитские клубы), но в тексте такое прямо не написано. А это значит: любые молодежные клубы, подпадающие под определение. Вот такой поворот юстиции…

…Турофф согласился, даже не раздумывая. Взяв электронный блокнот, он почти что автоматически напечатал пять фраз, которые точно направят доктора Гюискара в ту сторону, что требуется. Турофф внимательно перечитал написанное, отредактировал несколько не совсем удачных слов, и вернул Шамбо маленький гаджет, ставший, как нетрудно догадаться, смертельным информационно-социальным оружием.

— О! – произнес полковник, быстро пробежав глазами текст, — Это даже больше, чем я мыслил в мечтах. Так, значит, это «Ангелы» нейтрализовали дочку Гюискара?

— Тебе же важно не это, — сказал Турофф, — тебе важно, что подумает Гюискар.

— Да, — подтвердил Шамбо, и встал из-за стола, — ну, друзья, мне было просто чертовски приятно выпить с вами по глоточку. А сейчас извините: боевой рожок зовет.

8. Утро последнего дня весны. Телемост

Просыпаться под звуки Марсельезы – в этом что-то есть!

Aux armes citoyens!

Formez vos bataillons!

Marchons, marchons!

Qu'un sang impur abreuve nos sillons!

Que veut cette horde d'esclaves,

De traitres, de rois conjures?..

К оружию, граждане!

Стройтесь в батальоны!

Марш, марш!

Пусть нечистая кровь пропитает наши поля!

Что это за орда рабов, предателей

И королей-заговорщиков?..

Еще несколько минут Отто Турофф, уже открыв глаза, просто лежал, заложив руки за голову, и слушал. Судя по комментариям диктора, иногда вплетавшимся в фон текста Марсельезы, это TV транслировало эвакуацию жителей из микрорайона малоэтажной застройки между проспектом Левант и площадью Бордо.

Телевизор работал на кухне и, похоже, что Лоис Грюн готовила завтрак, периодически позвякивая посудой и иногда подпевая.

Нечасто в доме у майора Туроффа кто-то кроме него готовил завтрак. Вообще, обычно получалось так, что майор зависал у своих почти случайных, или не совсем случайных знакомых женского пола. А к себе он приглашал их лишь в исключительных случаях, и готовил в таких исключительных случаях строго сам. Но тут вот такое приключилось...

…Отто встал, накинул на плечи полотенце, и тихо прокрался на кухню.

О-о! Достойная картина.

Девушка-фурри, одетая только в фартучек в виде обнимающейся панды, колдовала над столом, заваленном разноцветными овощами и фруктами, нарезанными кубиками либо дольками, видимо, исходя из ее персонального эстетического вкуса. На углу стола уже дожидались своего часа баллон сбитых сливок и коробка мелко натертого шоколада.

— Обалдеть! – искренне констатировал майор.

— Hi! — лаконично поприветствовала Лоис, и повернулась, подставив щеку для поцелуя.

Чмок! Поцелуй состоялся.

— Мне у тебя нравится! — объявила она, — Только не пугайся! Ты помнишь: завтра я уже улетаю, поэтому твоей свободе не грозит то ужасное, что обычно связано с женщиной, хозяйничающей по утрам на кухне.

— Ты сама придумала такую тираду? – спросил он.

— Не совсем сама. Большую часть я прочла на блоге у философа из Монреаля. Его зовут Ромеро Ре, и он будет выступать в телемосте сразу после эвакуационного репортажа. В общем, у меня план: мы смешаем огромный завтрак из всего вот этого с шоколадом и сбитыми сливками, нальем в большой кувшин сангрию пополам с яблочным соком, будем валяться в гостиной на большом ковре, и жрать на фоне телемоста. Что скажешь?

— Нормально, — согласился он, — а кстати, откуда столько овощефруктовой продукции?

— А! Это я рано утром забежала в мини-супермаркет, который тут в соседнем дворе, и похватала все, что мне понравилось. Кстати, персонал там — уроды христианские. Они пытались не пустить меня в торговый зал вот в этом симпатичном халатике-панде.