Золотарь

— Великое множество реальностей. Однажды мне довелось видеть человека в ореоле его мыслей. Мысли, подобно туману, окутывали его тело. Иногда можно видеть сквозь кожу — непосредственно внутренние органы человека. Если вдохнуть испарения флакончика дважды или трижды, можно увидеть тени умерших.

— О Боже!

— Предупреждаю ваше любопытство: ничего интересного в этом нет. С ними невозможно вступить в общение. Одинокие, скитаются они по тем местам, где прошла их жизнь, они бесплотны, абсолютно изолированы от мира и друг от друга. Если бы вы обладали способностью видеть их здесь, в этом замке, вашему изумлению и страху не было бы предела. Душ (или, если угодно, духов) здесь больше, чем пылинок в воздухе. Белесые, бесплотные, витают они в воздухе, сливаются, наслаиваются друг на друга. Души убиенных влачат за собою кто внутренности, выпадающие из вспоротых животов, кто отрубленные свои головы, воют в стенах души заживо погребенных в каменных мешках. Ведь, скажу это без всякого преувеличения, замок Дахау пропитан кровью, как выгребная яма нечистотами. И дай вам, юноша, Бог, чтобы вы закончили свои дни не здесь, дабы не присоединяться к тоскливой компании замковых покойников.

— Боюсь, — сказал Кристоф, — их может прибавиться.

— Что такое? — Маэстро подпрыгнул. — Что произошло?

Колючий взгляд его впился в Кристофа.

— Сегодня пропал Ганс, слуга господина графа.

Должно быть, заблудился.

— Будем думать, что он еще жив, — сказал маэстро. — Ибо никому, даже мне, не улыбается бродить по этим трущобам среди ночи.

Кристофу почудилось, что маэстро взглянул на него как-то лукаво, почудилось лишь на мгновение, ибо в следующую секунду взор маэстро принял обычное свое рассеянное выражение.

— Не переживайте, господин барон, утром я приложу все усилия, чтобы отыскать беднягу. Если, конечно, он еще жив.

— О Господи! А что же может с ним случиться?

— Вы запоминаете свои сны? — с усмешкою спросил маэстро.

— Откуда вы знаете, что мне снится?

— Пузырек, господин барон, все он. Иногда с его помощью можно проникать в чужие сновидения, каковые суть тоже материальны.

— Так это значит… это значит, что вы видели тот мой сон?

— Конечно, видел, — пожал плечами маэстро. — Даже более того, вмешался в него.

Это признание ввергло Кристофа в состояние ступора. Его пальцы вцепились в бархатную обивку кресла, челюсть отвисла, сердце в груди бешено заколотилось.

— Ну знаете ли! — выдавил он после усилия. — Так… подождите… значит, это был не сон?

Маэстро пожал плечами. Кристоф почувствовал, что он снова близок к безумию.

— Или все-таки сон? — Он почти что кричал.

— Любой сон какой-то частью правдив, — отвечал маэстро. — Вспомните хотя бы так называемые вещие сны. С другой стороны, Вселенная, как вы знаете, бесконечна, и никто не может поручиться, что то, что вы видите во сне, не происходит в какой-либо ее части.

— Я ничего не понимаю! — воскликнул Кристоф, вскакивая.

— Чем меньше вы понимаете, — заявил маэстро, — тем лучше для вас. Никто не может понимать всего. А тот, кто понимает многое, как правило, имеет на лице печать меланхолии.

— Маэстро! — воскликнул Кристоф, опускаясь в кресло. — Вы запутали меня! Скажите одно: это был сон?

— Если вам так угодно, то сон. Плохой сон, кошмарный. Кошмарные сны имеют свойство повторяться и прямиком ведут к сплину и меланхолии. Я оказал вам в общем-то пустяшную услугу, всего лишь избавив от утомительного кошмара. Человеку знания, поверьте, это не стоит ничего. Это даже проще, чем поднять с пола оброненный платок.

Кристоф понял, что маэстро преувеличивает.

— Маэстро! Я всегда знал, что вы уникальны, — сказал Кристоф, — но не знал, что до такой степени!

Возьмите меня к себе в ученики!

— Вы просите об этом не подумав, — усмехнулся маэстро. — Путь истинного мага всегда тернист, изобилует преградами, препятствиями. Вам придется прочитать много книг, претерпеть множество лишений, отказаться от множества соблазнов. Вы готовы к этому? Сомневаюсь.

— Я, — заявил Кристоф, — готов.

— От вас потребуется послушание, — продолжал маэстро. — Я не имею в виду, что буду претендовать на управление замком, но некоторые мои повеления вы должны будете выполнять безоговорочно.

— Я согласен.

— Хорошо. Что ж! Первое, чего я от вас потребую, — не ходить по неизвестным вам частям замка. Это, поверьте, для вашего же блага. Если вам так хочется взглянуть на них, я могу вас провести по ним. Согласны ли вы на первое из этих условий?

— Да! — отвечал Кристоф.

— Хорошо же, — молвил маэстро. — Обучение начнем прямо сегодня. Располагайтесь в кресле поудобнее, а я расскажу вам одну старую-старую историю, начало которой вам, должно быть, уже известно. Можете даже закурить вот эту трубку. — Маэстро протянул Кристофу стеклянную трубку с длинным мундштуком в виде змейки. — Я заправил ее смесью восточных трав, проясняющих разум и убыстряющих течение мысли. Кроме того, эти травы источают приятный запах в отличие от столь любимого вами табака.