Золотко в космосе, или #держи_ведьму

— Сам ты труп. В ближайшем будущем. Быстро взяли их и бегом отсюда, пока нас драконы не почуяли. Нам еще повезло, что в первый час после заката они все дезориентированы.

Спасательные капсулы были уже развернуты, оба тела, обвешанные аппаратами диагностики и первой помощи, упаковали за считанные мгновения и погрузили. Спасательная команда успела улизнуть прежде, чем чешуйчатые гиганты, ослепленные заходящей звездой, перестроили зрение с дневного на ночное.

* * *

Сложно потерять сознание, когда его держат еще два. Потому этот словесный оборот совсем не подходит для драконида в состоянии триумия.

Сознание Аррадора было не потеряно, а выброшено из тела, и связи с ним оборваны почти так же, как они разорвались с его аль-дэй. Собственно, на этот эффект и рассчитывал аль-тар. Только огромная сила отдачи, ничто больше, не дало бы такого результата, даже самоубийство.

Увы, его физическое тело не могло за мгновения преодолеть десятки звездных лет, а вот ментальное тело, уже соединенное с другими двумя разумами — вполне. И только так можно было вырвать из тисков плоти ту субстанцию, которую мистики называют душой.

Кроме того, Аррадор справедливо полагал, что разрыв его связи с Василисой поможет ей спастись — крылатые неплохо чуяли флер ментальных соприкосновений, а дракониды для них враги. Конечно, вряд ли очищение ментального поля произойдет быстро, но остаточные эманации способен заглушить подарок Стрелы. На него, собственно, и надеялся Аррадор.

А то, что его душе так больно от собственного решения, что хочется выть, да нечем — с этим он как-нибудь справится!

«Ты сумасшедший, Ар! — ругался Кайрен, одновременно сдерживая восторг и восхищение, даже благоговение перед силой и решительностью аль-тара, по сути, пожертвовавшего собой ради их спасения.

«Ты же там сейчас мертв! — вторил ему капитан Сариэн. — Ты же подверг себя величайшей опасности!».

«В состоянии атри

, а не мертв, — успокоил друзей Аррадор. — Ты же знаешь, что в таком состоянии некоторые мудрецы могут пребывать годами, и с их телом ничего не случится».

«Если хищники не сожрут».

«Я успел вызвать спасателей. Они разберутся с нашими телами. А я, надеюсь, смогу разобраться, что тут у вас произошло, и снова оседлать вашего иолра. Только мне надо освоиться с новым состоянием. Все-таки никто из нас троих еще не практиковал древнее искусство мнимой смерти…».

28

Наверное, я могла бы снова «включить» минигравы, спрыгнуть со спины дракона и лететь самостоятельно. Но над нами кружили еще два диких зверя и, если они меня раньше игнорировали, то теперь оба зверя агрессивно рычали и скалились, пролетая над самой головой и стараясь сковырнуть меня когтями. Мой дракон вяло отрыкивался, но попытки сбросить меня не делал.

Стоит мне оказаться в одиночестве — точно сожрут или покалечат. Потому я изо всех сил цеплялась за скользкие от крови роговые отросты на хребте Чароита, как окрестила я своего спасителя по цвету его чешуи. Пока я с ним, я в безопасности.

Но минигравы я все-таки активировала на доли процента, чтобы облегчить ношу раненого, которому и без того пришлось тяжко. Из его глотки с хрипом вырывалось тяжелое дыхание, по телу изредка пробегала дрожь, и тогда меня оглушал противный костяной скрежет.

Мы снижались широкими кругами, словно дракон искал какое-то определенное место. Аррадора и пилота я давно потеряла из виду, но они упали где-то неподалеку, судя по тому, где кружила остальная стая. Надеюсь, моего аль-тара они сожрали! Тогда наша клятва оказалась бы аннулирована, какое счастье.

Фиолетовый дракон совсем потерял силы и завалился на крыло. А два сопровождавших нас его собрата пронзительно закричали. Похоже, он падал. А до растопыренных навстречу нам острых каменных шипов, судя по вмонтированному в шлем навигатору, было не меньше полумили.

Я уже готовилась врубить минигравы и спасаться самостоятельно, но внезапно меня накрыло и смело с драконьей спины. Непонятной и чудовищной силой. И невероятной болью.

Казалось, взорвалась каждая клеточка моего тела. В голове вспыхнула ослепительная звезда, и последней мыслью было: «Прощай, Габриэль. Драконы все-таки напали и выжгли мне мозг».

* * *

Очнулась я от ощущения небывалой, сосущей пустоты и чувства безвозвратной потери чего-то настолько важного, что не хотелось жить.

Наверное, еще немного, и я потеряла бы саму себя, потому организм спешно позвал сознание обратно в тело. Бред какой.

Следующей мысль была уже вполне разумной: «Раз я рефлексирую, значит, мозг уцелел!».

А еще через миг я сообразила, что дышу настоящим воздухом. Свежим, одуряюще пахнущим горячей смолой, раскаленным камнем и железом воздухом. А значит, шлема на мне нет, а с ним и обеззараживающих фильтров.

Не все ли равно, если вместо сердца у меня внутри зияющая пустота и равнодушие. И тоска. Такой всеобъемлющей тоски я не испытывала даже в момент, когда поняла, что нахожусь за тридевять солнц от Земли и потеряла и родину, и семью, и… Габриэля.

Только сейчас даже мысль о синеглазом и чешуйчатом не заполнила пустоту.

Что же со мной случилось?