Золото богов

Вскочив, я бросился к двери, но было уже поздно. Незваный гость исчез.

После этого мне больше не работалось. Я сидел за пишущей машинкой, глядя на заправленный в нее лист с неоконченной статьей, и размышлял о том, что рассказала нам сеньорита Инес. Я не хотел беспокоить занятого анализом крови Крэга, но решил внести свою лепту в расследование – и чем быстрее, тем лучше! Поэтому, надев шляпу, я вышел и направился в университет, чтобы повидаться с Альфонсо де Моше.

Оказалось, что этот молодой человек присутствовал на лекции около часа назад, но занятия уже закончились, и он ушел. Тогда я разыскал его преподавателей и попытался навести о нем справки. Мне рассказали, что де Моше – замечательный студент, правда, очень тихий и нелюдимый: его почти не видят за пределами лекционного зала и лаборатории. Его как будто не интересует ничего, кроме инженерного дела, особенно горного. Он что, тоже одержим страстью к охоте за сокровищами? Казалось бы, индейское происхождение должно было отвадить его от поисков золота, погубившего столько его соплеменников.

Преподаватели сказали, что молодой индеец живет с матерью в отеле в деловой части города. За пределами аудитории у него нет никаких общих дел с другими студентами. В общем, он был загадкой во всем, что касалось его личной жизни. У меня сложилось впечатление, что он явился в Нью-Йорк и поступил в университет исключительно для того, чтобы приготовиться к поискам таинственного сокровища. Неужели «Золото богов» и его заманило в свои сети?

Размышляя над запутанным клубком фактов, странным поведением Локвуда и амбициями Уитни, я вернулся в лабораторию. Поскольку Альфонсо де Моше только что был совсем рядом, в университете, я решил, что именно он и подглядывал в окно. К тому же я не забыл, какими взглядами вчера обменивались этот юноша и Локвуд. Все говорило о том, что сеньорита Инес для перуанца – не просто случайная знакомая. Может, не только страсть к охоте за сокровищами, но и ревность побуждала его шпионить за нами. Он мог заметить, как девушка входила в лабораторию Кеннеди, и…

Все еще погруженный в размышления, я свернул к музею, чтобы побеседовать с Нортоном.

Археолог нервно расхаживал взад-вперед по своему маленькому кабинету и при виде меня только на миг перестал мерить комнату шагами.

– Не могу выбросить из головы то проклятое предупреждение, – признался он. – Не может быть, чтобы кто-нибудь разослал четыре таких письма без веской на то причины.

– Несомненно, – согласился я и рассказал о человеке, подглядывавшем в окно.

– Я ожидал чего-либо подобного, – отозвался профессор. – И уже принял меры предосторожности.

Он махнул рукой в сторону окон, и я только сейчас заметил, что они плотно закрыты и забраны решетками вплоть до самой вентиляции. А ведь эти окна находились выше, чем окна лаборатории Кеннеди и соседней с ней комнаты. Похоже, предупреждение повлияло на Нортона сильнее, чем на любого из нас.

– Никогда нельзя сказать, когда и где эти люди нанесут удар, – объяснил он. – Видите ли, я жил среди латиноамериканцев. Они – горячая раса. Кроме того, вы, наверное, читали, что там, в Южной Америке, встречаются всякие странные яды. Я не собираюсь рисковать понапрасну!

– Наверное, вы с самого начала подозревали, что кинжал имеет отношение к «Золоту богов»? – невинно спросил я.

Аллан отозвался не сразу, словно тщательно обдумывал ответ.

– Заподозрил? Да, – наконец ответил он. – Но ведь я уже объяснил, что у меня не было возможности прочитать письмена на клинке. И я не относился к разговорам о проклятии и «большой рыбе» особенно серьезно… Вплоть до нынешнего дня.

– А как вы думаете, Стюарт Уитни, который, насколько я понимаю, очень интересуется Южной Америкой, может иметь представление о ценности кинжала?

Мой друг долго молча смотрел на меня.

– Это как-то не приходило мне в голову, – признался он наконец. – Разрази меня гром, не приходило!

Однако у меня сложилось впечатление, что он и сам думал об этом, хотя почему-то не хотел признаться. Может, из-за лояльности к человеку, который финансировал его экспедиции в Южную Америку?

– А сеньору де Моше вы хорошо знаете? – рискнул поинтересоваться я.

– Довольно хорошо, – ответил Аллан. – А что?

– И что вы о ней думаете?

– Умная женщина, – сдержанно ответил археолог.

– Похоже, тут, в Нью-Йорке, с ней знакомы все, кто интересуется Перу, – не сдавался я. – Мистер Уитни, Мендоза, Локвуд…

Нортон поколебался, как будто боялся сказать лишнее. Хотя я невольно восхищался его сдержанностью, она меня раздражала. И все-таки я продолжал попытки его разговорить, чтобы узнать, что он думает об этой семье.

– Альфонсо кажется хорошим сыном, – заметил я. – Но сеньорита Инес явно настроена против его матери, не могу понять почему. Ведь к сыну она относится очень хорошо.