Золото и медь. Корона солнечных эльфов

Однако даже после столь исчерпывающей приметы солнечный эльф

продолжал пребывать в затруднении. Вероятно, его сообразительность

рисковала подвергнуться еще большему сомнению, если бы его не спас

подоспевший товарищ.

— Да где ж ведро?! Ты что, заснул?! — крикнул он, появившись вдруг из

дыма, и, увидев растерянность друга, добавил: — Что тут у тебя такое?!

— Да вот, девочка…

Подошедший краантль скользнул быстрым взглядом по детской фигурке.

— Так это же Аламнэй, дочка Кравоя!

— У него есть дочка?! — удивился молодой краантль. — А я не знал…

— Ты бы еще дольше тыквы у себя на ферме выращивал, так еще бы

меньше знал, — буркнул второй, и, схватив ведро, тут же умчался на

улицу, крикнув что-то по дороге эльфу, стоящему ближе всех к подсобке.

Через несколько секунд из подсобки появился старший жрец солнца

собственной персоной. Он выглядел одновременно озабоченным и

усталым, хотя даже это не могло скрыть того, как он хорош собой: золотые

волосы, высокий рост, правильные черты лица, тронутого загаром, темные,

тепло-карие глаза. Они не сразу смогли отыскать маленькую гостью в

задымленном пространстве храма — когда же нашли, лицо старшего жреца

в одну секунду преобразилось, озарившись улыбкой, точно лучом света:

казалось, все происходящее вокруг вдруг исчезло для него, оставив лишь

маленькую, одетую под мальчика фигурку. Походя быстро кивнув все еще

стоящему как столб молодому краантль, он быстро подошел к эльфине и

присел так, чтобы их головы были вровень.

— Что ты здесь делаешь, мое перышко?! — произнес он тем небрежным, привычно-ласковым тоном, который свойственен родителям, с детства

балующим своих детей.

Девочка, просияв, с радостью рванулась к нему.

— Папочка!!! — возбужденно заговорила она, ее широко расставленные,

огромные глаза сверкали, разве что не сыпля искрами. — Я сидела у тебя в

комнате, и вдруг в окно залетела птичка…

Встревоженный голос, доносящийся откуда-то из-за дымовой завесы,

перебил ее:

— Кравой, огонь прорвался в твою подсобку! Нам нужна твоя помощь!!!..

— Сейчас! Иду! — с досадой отозвался старший жрец солнца и тут же

снова обернулся к дочери, причем лицо его при этом выразило куда

больший интерес и живость; да и вообще во всем их разговоре, в том, как

они говорили, как

смотрели друг на друга, было нечто, превосходящее по

своей значимости обычную любовь между родителем и ребенком — некое

ощущение тонкой, но поразительно крепкой связи на уровне выше

тривиального родства по крови…

— Ну, и что было потом?

Маленькая эльфа охотно продолжила рассказ:

— Она была такая желтая-желтая! И она залетела и села на шкаф.

— И что?!

— И стала смотреть на меня — вот так!..

Она склонила вбок голову и несколько раз хлопнула глазами, показывая,

как именно смотрела желтая птичка.

— И?!..

— Я захотела ее поймать — я хотела взять большой стул, на котором ты

обычно сидишь, но он был такой тяжелый! Я его только подвинула чуть-

чуть и дальше не смогла…

Нетерпеливый голос — уже другой — снова позволил себе вмешаться в

беседу:

— Кравой! Тут все горит!

— Да иду уже, иду!!! — он снова обернулся к дочке. — Так что там было

дальше?..

— Тогда я залезла на нижнюю полку, а оттуда на среднюю, а потом на

верхнюю, и… — эльфина опустила глаза и виновато засопела, — в общем,

я разбила ту красивую вазу, которая стояла на шкафу…

Кравой нахмурился.

— И ты пришла сюда, где все горит, только для того, чтобы мне все это

сообщить?

Крошка кивнула, не поднимая глаз. Жрец солнца несколько мгновений

внимательно, почти с удивлением смотрел на дочь; языки пламени то и

дело выхлестывались из костра, пытаясь достать до его спины.

— Молодец! — заключил наконец он. — А что птичка?..

— Она улетела…

— Кравой! Тут твоя мантия загорелась!!! — отчаянно донеслось из-за рева

огня.

Жрец солнца поднялся в полный рост, с досадой вздохнул, затем слегка

развернул голову в сторону, откуда только что кричали.

— Тогда сделайте так, чтоб я вас долго искал! — крикнул в ответ и,

развернувшись, чтобы идти вглубь храма, ворчливо добавил себе под нос:

— Вам только ежей в тазу пасти, а не в храме служить...

Его взгляд упал на все еще стоящую перед ним девочку — открыв ротик от

удивления, та с интересом наблюдала за родителем. Жрец солнца

смутился.

— Никогда так не говори, мое перышко. Хорошо? — поспешил исправиться

он.

Эльфина послушно кивнула; на ее личике застыло сосредоточенное

выражение, губки чуть заметно шевелились, тщательно запоминая то, чего

не нужно было говорить.

Кравой ласково подтолкнул дочь к выходу и, проследив, что она ушла, развернулся в сторону полыхающей подсобки; выражение его лица было

уже совсем иным. Решительно и быстро подойдя к месту, где бушевало

пламя, он остановился, наклонив голову и строго глядя перед собой

странно потемневшим взглядом. Губы коротко прошептали что-то;

выставив ладони вперед, он медленно, твердым шагом двинулся на языки

пламени. Огонь хаотично заметался, потом свернулся, точно змея, и с

недовольным шипением нехотя отполз от подсобки.

Глава 1

Жрец солнца сидел в своей комнате перед столом, заваленным бумагами

до такой степени, что сам краантль был едва различим за ними. Такой же