Золото пахнет мёдом и перцем

Разбудило Янку солнце, совсем рано, его лучи ворвались в незанавешенное окно и устроили толкучку у неё на лице. Янка отвернулась, чтобы поспасть ещё чуточку. Помешал какой-то тихий скрежет в замке. В замке? Янка вскочила. На неё ведром воды вылились воспоминания. Она вспомнила и Клавдию, и полёт над городом, и Сокольники, и то, что она в тюрьме. Ну, то есть, в милиции, разница небольшая. Вот сейчас дверь откроют, и её поведут в детский дом, как обещали. Нет, сначала в какой-то детский приёмник. Из всех приёмников Янка знала только радиоприёмник, и ей представилось, что в детском приёмнике дети непрерывно поют песни и рассказывают новости, детские, конечно. Что-то долго они открывают. Ключ, что ли, не подходит? Замок щёлкнул. Янка ждала, что дверь распахнётся, но она медленно приотворилась с тонким скрипом. В щель просунулся…

– Профессор!

Янка подскочила к гному, вдёрнула его в комнату.

– Профессор!

– Тихо, тсс! Идите все сюда.

Дверь открылась чуть шире, и внутрь на цыпочках прошмыгнули остальные гномы.

– Как вы меня нашли? – принялась расспрашивать Янка, после того как все наобнимались.

– Ты же сама позвонила, – удивился Толстый. – Мы этих бросили, за которыми следили, и все в Сокольники. Всё как ты сказала. Взяли такси…

– Толстый, это не такси, – перебила его Белочка.

– Ну а чего не такси, жёлтое же.

– Я тебе сейчас врежу, у тебя будет жёлтый синяк, через две недели.

– А что случилось-то? – поинтересовалась Янка, ещё не поняв, улыбаться ей или хмуриться.

– А Толстый на автобусе приехал. Длинном таком. – Малыш показал руками длину автобуса. – Представляешь? Он в переднюю дверь зашёл, невидимый, водителю монетку дал, вези, говорит, в Сокольники. Мы давно там стоим, ждём, тут он подъезжает, – Малыш ткнул Толстого в живот. – Полный автобус пассажиров, у всех глаза вот такие, – Малыш сложил большие и указательные пальцы кольцами и приложил к глазам. – Никто не понимает, где оказался, Толстый выходит из автобуса, и так ручкой машет: езжай дальше.

– У-у!

Малыш показал Толстому кулак.

– Да, а что я, знаю, какое тут такси, какое не такси? Вижу, люди едут, и я поехал тоже. Что орать-то сразу?

– А дальше что? – спросила Янка, отхихикав. – Я так боялась, что вас поймают.

– А чего это сразу поймают? – выпятил грудь Толстый. – Что мы, первый раз эту вашу Клавдию видим? Мы потихоньку пошли, место нужное нашли. А они там сидят, под озером.

– Под каким озером? – не поняла Янка.

– Ну, под прудиком таким. С лодками круглыми. Слушай, зачем вам пруд с лодками на подставках? Там рыбы нет, я проверял.

– А, – махнула рукой Янка, – это развлечение для детей.

– А в чём радость-то, на лодках плавать в маленьком мелком пруду?

– Да, неважно, потом объясню. Давай дальше.

– А дальше, – подключилась Белочка, – мы подслушали как этот фей…

– Нестор, – подсказала Янка.

– Ну, пусть Нестор, Клавдия его тряпкой называла и мешком с огрызками, этот Нестор рассказывает, как сдал тебя в милицию.

– А вы что?

– А мы что, мы пошли тебя искать. Спросили, что такое милиция. Не у Клавдии, конечно, у прохожих. Ты же про неё говорила, но толком не объяснила, что это такое. Нам показали двоих, таких, в чёрных куртках. Мы к ним.

– Дяденьки, а вы милиционеры? – тоненьким голоском пропищал Малыш и засмеялся.

– Да, вот так вот. Они говорят: ну, милиционеры. А мы им: милиционеры, а милиционеры, а как попасть в милицию? Они ржут, как кони, говорят: надо натворить что-нибудь. А мы спрашиваем: а что натворить?

Белочка замолчала, что-то вспоминая с улыбкой. Продолжил Профессор:

– Они аж захрюкали. Говорят: например, стекло разбить.

– И… Что? – с замиранием сердца спросила Янка.

– Ну, что, что? – Толстый щелчком сбил с воротника невидимую пылинку. – Нет большей той стеклянной будки. Там бумагой с буквами торговали.

– Бумагой с буквами? А, газеты, газетный киоск! – догадалась Янка. – И вы его…

– Ну, так, стекла побили, – скромно потупив глаза, – сообщил Профессор. – Как нам милиционеры сказали, так мы и сделали.

Янка ахнула.

– Не по-гномьи тут всё у вас. Чтобы попасть куда-то, надо сломать что-то. Не могли они нас просто так в милицию отвезти?

– Как сказали, как сказали – разозлилась Белочка. – Сказали стекла бить. А зачем вы его перевернули?

– Мы это, для надёжности, – объяснил Малыш. – Вдруг не хватило бы этих стёкол, чтобы нас забрали в милицию. Что мы там, до ночи будем там дызнь да дзынь?

– Подождите, – Янка сдерживала смех, – а там внутри никого не было? Там же продавщица сидит?

– Да что мы, хулиганы какие-то, что ли? – возмутился Толстый. – Мы ей вежливо сказали: выходите, пожалуйста, мы сейчас будем стекла у вас бить. Янка, а что она так побежала, вопила ещё что-то?

Янка не могла ответить, она смеялась.

– А что милиционеры? – спросила сквозь смех.

– Странные у вас эти милиционеры, – задумчиво произнёс Профессор. – Когда мы стекла били, они стояли как мешком ударенные, на нас смотрели. Потом руки так растопырили, ну, вроде как ловить нас. А мы сами подошли, говорим: вот дяденьки, мы всё сделали, как вы просили.

– Ага, вот смотри, – Толстый достал из-за пазухи несколько скомканных крупных купюр.