Золотое пособие народного знахаря. Книга 3

Вчера еще в глаза глядел,А нынче – все косится в сторону!Вчера еще до птиц сидел, —Все жаворонки нынче – вороны!Я глупая, а ты умен,Живой, а я остолбенелая.О, вопль женщин всех времен:«Мой милый, что тебе я сделала?!»И слезы ей – вода, и кровь —

Вода, – в крови, в слезах умылася!Не мать, а мачеха – Любовь:Не ждите ни суда, ни милости.Увозят милых корабли,Уводит их дорога белая…И стон стоит вдоль всей земли:«Мой милый, что тебе я сделала?»Вчера еще – в ногах лежал!Равнял с Китайскою державою!

Враз обе рученьки разжал, —Жизнь выпала – копейкой ржавою!Детоубийцей на судуСтою – немилая, несмелая.Я и в аду тебе скажу:«Мой милый, что тебе я сделала?»Спрошу я стул, спрошу кровать:«За что, за что терплю и бедствую?»«Отцеловал – колесовать:

Другую целовать», – ответствуют.Жить приучил в самом огне,Сам бросил – в степь заледенелую!Вот что ты, милый, сделал мне!Мой милый, что тебе – я сделала?Всё ведаю – не прекословь!Вновь зрячая – уж не любовница!Где отступается Любовь,Там подступает Смерть-садовница.

Само – что дерево трясти! —В срок яблоко спадает спелое…– За все, за все меня прости,Мой милый, – что тебе я сделала!14 июня 1920 г.

Возможно, кто-нибудь из вас и не знает, что в фильме «Ирония судьбы, или С легким паром!», который у нас любит вся страна, звучат песни на стихи Марины Цветаевой «Мне нравится, что вы больны не мной…», «Хочу у зеркала, где муть и сон туманящий.», а в фильме «Жестокий романс» по пьесе А. Н. Островского «Бесприданница» звучит нежный и грустный романс «Под лаской плюшевого пледа.» также на стихи Марины Цветаевой. Как жаль, что судьба не уберегла от рокового шага такого хорошего человека, ибо не могут быть столь прекрасными стихи у плохих людей.

* * *

Генрих фон Клейст, немецкий поэт и драматург, в какой-то период времени переживал навалившиеся на него проблемы. По словам его близких друзей, несчастный постоянно жаловался на неудавшуюся жизнь, на неблагодарных людей и, говоря о своем разочаровании, не спускал с языка слово «смерть». Он буквально упивался мыслью о самоубийстве. Подобную мрачную затею ему все же не хотелось предпринимать одному. Сам того не осознавая, он стал искать себе попутчика на тот свет. В конце 1811 года Клейст познакомился через одного из своих друзей с женщиной, страдавшей неизлечимой болезнью. Это была не очень молодая замужняя дама, которую звали Генриетта Фогель. Неизвестно, о чем говорил с ней Генрих фон Клейст, но женщина даже обрадовалась его идее. Видимо, он в ней нашел союзника, так как она понимала, что скоро непременно умрет, а умирать с сообщником, за компанию, возможно, ей было легче. Заговорщики очень долго и оживленно обговаривали детали своей кончины, эти их разговоры слышал слуга. Наконец, 21 ноября 1811 года он и она поехали к озеру Ванзее, расположенному не доезжая Берлина, и, устроившись в местной, но самой дорогой гостинице, провели там последний свой день. Им подали в номер роскошный обед, блюда которого они предварительно оплатили. Эти двое пили коллекционное шампанское, стоившее баснословных денег, а в это время прямо перед их номером, в гостиничном коридоре, играли приглашенные музыканты ту музыку, которую им оплатила странная пара. В какой-то момент музыкальный маэстро услышал звук выстрелов, это Генрих фон Клейст выстрелил в Генриетту Фогель, а затем убил и себя. На столе ими было оставлено прощальное письмо, где самоубийцы сообщали свету о своей решимости покончить с собой.

* * *