— Рад познакомиться, Дон. Пожалуйста, располагайтесь. — Он сделал жест в сторону своего стола, где, к изумлению Дона, два роскошных мягких кресла с подлокотниками поднимались из открывшихся в покрытом ковром полу люков. Мак‑Гэвин помог Саре перейти кабинет, держа её под руку, и усадил в одно из кресел. Дон дошаркал по ковру до другого, которое теперь казалось прочно приделанным к полу, и опустился в него.
— Кофе? — предложил Мак‑Гэвин. — Или что‑нибудь другое?
— Просто воды, пожалуйста, — ответила Сара.
— То же самое, — сказал Дон.
Богач кивнул роботу за барной стойкой, и машина принялась наполнять стаканы. Мак‑Гэвин примостил зад на краешке гранитной столешницы и оглядел Дона с Сарой. Он не особенно красив, подумал Дон. У него были рыхлые черты лица и скошенный подбородок, из‑за которого его лоб казался ещё больше. Тем не менее, он наверняка не чурался пластической хирургии. Дон знал, что Мак‑Гэвину за шестьдесят, но выглядел он от силы на двадцать пять.
Внезапно робот оказался рядом, протягивая Дону изящный хрустальный бокал, полный воды, в котором подпрыгивали два кубика льда. Машина протянула такой же бокал Саре и бесшумно откатилась обратно к бару.
— Итак, — сказал Мак‑Гэвин, — поговорим без обиняков. Я сказал, что я хочу, — он сделал паузу и произнёс с особенным ударением, намекая на вчерашнюю шутку, — сделать вам
Сара улыбнулась.
— Как мы говорили про радиотелескоп Very Large Array, я вся внимание.
Мак‑Гэвин кивнул.
— Первое сообщение с Сигмы Дракона было настоящей головоломкой, пока вы не догадались, какова его цель. Второе, похоже, ещё большая загадка. Зашифровано, надо же! Кто бы мог подумать?
— Это весьма странно, — согласилась она.
— То‑то и оно, — сказал Мак‑Гэвин. — То‑то и оно. Но я уверен, что вы можете помочь её расколоть.
— Я даже и близко не специалист по дешифровке кодов, — сказала она. — Моей специальностью, если это можно так назвать, было прямо противоположное: понимание вещей, которые предназначены для того, чтобы их мог прочитать кто угодно.
— Конечно, конечно. Но в прошлый раз у вас было озарение насчёт того, что хотят сказать драконианцы. И мы знаем,
— Вы очень добры, — сказала она, — но…
— Но ведь это правда, — сказал Мак‑Гэвин. — Тогда вы были ключевым элементом, и я убеждён, что ваше участие сыграет ключевую роль и сейчас, и в будущем.
Она моргнула.
— В будущем?
— Да, да, в будущем. У нас начался диалог, а в нём важна
Дон ощутил, как его глаза разражено щурятся, но Сара лишь рассмеялась.
— Не говорите чепухи. Я умру задолго до этого.
— Не обязательно, — сказал Мак‑Гэвин.
— Пройдёт минимум тридцать восемь лет, прежде чем мы получим ответ на сообщение, которое пошлём сегодня, — сказала она.
— Это так, — ровным тоном согласился Мак‑Гэвин.
— Мне тогда будет… гмм…
— Сто двадцать пять, — подсказал Мак‑Гэвин.
У Дона кончилось терпение.
— Мистер Мак‑Гэвин, к чему это? Нам с женой в лучшем случае осталось несколько лет. Мы оба это знаем.
Сара допила воду из своего бокала. Робот бесшумно возник с полным и обменял его на пустой.
Мак‑Гэвин посмотрел на Дона.
— Вы знаете, пресса всё описывала неправильно с самого первого дня. Даже большинство работающих в SETI этого не понимают. Это не Земля общается со второй планетой Сигмы Дракона. Планеты друг с другом не разговаривают.
Сара посмотрела на Дона, потом снова на Мак‑Гэвина. Она отпила воды из бокала, вероятно, чтобы выиграть несколько секунд на раздумья.
— Это очень… необычная интерпретация, — сказала она. — Из‑за того, что между отправкой сообщения и получением ответа на него проходит так много времени, SETI — это занятие для целых цивилизаций, а не отдельных людей.