Золотой грех

Парни сразу сникли. Они полагали, что это человек с пистолетом из службы безопасности или какого-нибудь охранного агентства, которое нанял чиновник. И еще они решили, что упоминание таких имен поубавит желания этого человека лезть в такие высокие и всемогущие круги. И, видимо, им очень не хотелось называть заказчика.

— Заказчик? — напомнил Халов, решив, что пауза слишком затянулась. — Ну, раз молчите, то я забираю из вашего фотоаппарата карту памяти. Попробую придумать, что с ней сделать.

— Эй, эй! — заволновались парни, и пришлось снова наводить на них дуло пистолета. — Слушай, не надо. Он же нам головы поотрывает, если не сделаем. Мы завтра утром обещали ему уже принести материал. Он и так неделю ждал.

— Кто? — резко повторил вопрос Халов.

— Говорят, что из уголовных авторитетов, — замямлил Кирилл.

— Нет, не из авторитетов, — поправил Денис, — а просто из уголовников. Я так немного поспрашивал про него. Его зовут Саша Хановский, а кличка Хана. Он не сам, он на кого-то работает. Просто многие авторитеты его услугами пользуются. Он все может и ни перед чем не останавливается.

— Вот завтра вы мне его и покажете.

— Как… ты че… Нам жить не надоело!

— А вам ничего и не угрожает, — усмехнулся Халов. — Кроме меня. Значит, так. Слушайте и запоминайте. Я карту памяти забираю до утра… Тихо! — рявкнул Халов, видя, как парни заволновались. — Я сказал, до утра! Утром ты, Денис, идешь на место встречи, встречаешься с Ханой. Я на него смотрю, потом отдаю Кириллу карту и только тогда отправляюсь к тебе. Вы перед уголовником чистые. Если про меня проболтаетесь, то я ему проболтаюсь, что вы мне все рассказали. И копии ваших съемок предъявлю. Вы молчите, и вы в безопасности.

— Ни хрена себе условия.

— А вы думали! Ввязались в грязные игры, так терпите. Это называется попасться на крючок. С моего крючка не соскакивают. Бывает, что сваливаются мертвыми, но чтобы соскочить… такого еще не было.

Халов вернулся в дом, где Веня Волохов не находил себе места. Александр вошел, широко улыбнулся, но по нему было видно, что он находится в состоянии глубокой задумчивости. По коммуникатору он давно передал напарнику, что тревога ложная, что никакого снайпера нет. И сейчас он должен бы радоваться.

— Ну ты чего? — не вытерпел Веня.

Халов посмотрел на него задумчиво и рассказа в подробностях всю встречу с «фотографами». И о том, что изъял у них карту памяти фотоаппарата до завтрашнего утра, и о том, что хочет посмотреть на заказчика.

— Черт его знает, Веня, — пожал Халов плечами. — Понимаешь, подход у меня такой еще со времен службы в спецназе остался. Если уж разбираться, то разбираться до конца. Твой профиль, не твой профиль, епархия это полиции или ФСБ. Но раз это тебе встретилось на пути, то ты должен быть в курсе, потому что это тебе может встретиться еще раз, и ты должен уже знать, что это за хрень. Помню, как-то в горах мы наткнулись на схрон…

— Стой, Саня, — перебил напарника Веня, — это все я понял. А ты уверен, что «фотографы» тебя просто не развели? Наболтали про авторитетов, чтобы запугать, а сами просто поставляют фотки в глянцевые мужские журналы. Или сами с девчонок деньги трясут.

— Не думаю, — улыбнулся Халов. — Раньше умел убеждать, думаю, что и сейчас не разучился. Война, она психологии хорошо учит. Это на гражданке здесь психологией считают… Ну а там ты четко должен понимать, какой психотип человека, как в смертельной ситуации он себя поведет. И когда ты на него через оптику смотришь, и когда он на тебя.

— Да? — рассмеялся Веня. — А на гражданке психология другая?

— Знаешь анекдот про психолога? — вдруг привычно расплылся в улыбке Халов. — Психолог — это человек, который наблюдает за реакцией мужчин, когда в комнату входит красивая женщина. Или еще! Настоящий психолог должен убедить рожденного ползать не в том, что он летать не может, а в том, что он летать и не должен.

— Ладно, докладывай Борисову, а то он уже извелся.

Борисов выслушал доклад, не выразив ни одобрения, ни порицания. Он просто добавил, что пришлет на помощь Моргунова. Пусть тоже посмотрит, запомнит. Халов скопировал на компьютер фотографии с карты памяти под насмешки охранников и не стал ничего комментировать.

…Юля зашла в комнату, которую выделили Вене, без стука и остановилась, прижавшись щекой к косяку. Веня просматривал новости в Интернете и сделал вид, что не слышит прихода девушки. Однако обман не прошел.

— Перестань, я же знаю, что ты меня услышал, — тихо и совсем без агрессии сказала Юля.

Веня повернулся и решил, что улыбаться сейчас было бы глупо. Какая-то серьезная атмосфера царила в полумраке комнаты. И еще, впервые Юля обратилась к нему на «ты».

— Я бы предложил тебе войти, — сказал он, — только это ведь твой дом, а распоряжаться в чужом доме нельзя. Поэтому заходи без приглашения.

— Это ты мне сейчас тактично намекнул, что я вошла не постучав? Извини, я правда забылась. Просто, понимаешь, я сейчас в таких растрепанных чувствах. Все вокруг как-то накалилось, вся эта история, отец уехал… Глеб в больнице, и вы меня к нему не пускаете.