Золотой ключик инфосторителлинга

Тося-Вася, наш секретарь (вообще-то, она у нас Анастасия Васильевна, а новое имя Тося-Вася для нее придумал я, большой мастак всех переименовывать), округлив глаза, сообщила, что сам ждет в кабинете.

Он уже несколько раз интересовался причинами моего столь долгого отсутствия.

И действительно, главный редактор журнала «Мир экономики», сокращенно — “МЭк”, Борис Сергеевич Рязанцев, он же Злобный Ежик (придумал я), нервно барабанит пальцами по столу — явный признак, что Борис Сергеевич взволнован.

Еще одно свидетельство сильного волнения — конопушки, усыпавшие лицо главного крупным ярко-рыжим пометом. Подчеркиваю, что появляются они на физиономии нашего шефа именно в минуты необычайных душевных переживаний.

Рядом в кресле развалился Лёва Фабрикант. Лев Ефимович, если хотите.

Лев Ефимович полностью оправдывает свою фамилию. Он действительно фабрикант, владеет швейной фабрикой Nei-Turs и почитается в городе всеми как единственный и самый влиятельный монополист по пошиву мужских трусов.

О мужские трусы! Что вы о них знаете? Чтобы сшить хорошие мужские трусы, надо быть настоящим гением. Лев Ефимович таковым и является, поскольку поднял культ мужских трусов среди наших обывателей на небывалую высоту.

Справедливости ради следует сказать, что занимается Лёва Фабрикант не только мужскими трусами.

Он начал с них свой бизнес, а дальше успешно освоил спортивную мужскую одежду, костюмы, демисезонные пальто, плащи, куртки и прочее и прочее и прочее.

И везде ему сопутствовала невероятная удача.

Он везунчик от рождения и, что немаловажно, очень представительный мужчина.

Хотя и в возрасте, но статный, породистый, в меру обрюзгший. Всё у него к месту.

Дорогой атласный костюм, темный в искорку. Очки в массивной роговой оправе. Алая рубашка от-кутюр класса люкс.

Галстук в тон рубашке повязан небрежно, но с большим вкусом и знанием дела. Ворот рубашки расстегнут и не скрывает мощную шею и седой курчавый волос на груди, признак мужественности и силы.

Сквозь толстые линзы вас сверлят острые буравчики, недобрые и много знающие. Лев Ефимович курит длинные тонкие сигары с золотым ободком. Курение досаждает ему. Он кашляет, постоянно что-то отхаркивает и сплевывает в корзинку для бумаг чистюли Рязанцева.

Нашего главреда выводит из себя любая пылинка, неизвестно как заблудившаяся на его зеркальном столе, и даже скрепочка, лежащая не на том месте. Но тут он молчит. Морщится, зеленеет, бледнеет, но молчит. Терпит. А как же иначе? Попробуй вякни, когда перед тобой сидит один из первых богачей города и спонсор журнала.

А Лев Ефимович всем своим видом показывает, что ему глубоко плевать, и в прямом и в переносном смысле, на все условности принимающей стороны.

— Ну, наконец! — обрадовался мне как родному Рязанцев. Что ни говорите, а на этот раз мой приход оказался кстати.

— Вот, познакомься, — ловкий поворот в сторону важного гостя, — это Лев Ефимович, представлять, надеюсь, не надо.

— А это, — ловкий поворот в мою сторону, — наш лучший редактор Котя, то бишь Катилина Маркович Слонимский.

“Ну и имя!”

— Котя, у нас важное задание. Лёва, то есть мой лучший друг — Лев Ефимович Фабрикант, предлагает подготовить подарочный иллюстрированный сборник к предстоящему юбилею славного предприятия наших швейников. В качестве исполнителя я предложил — и Лев Ефимович одобрил — твою кандидатуру. Он прочел твои статьи и остался доволен.

Сигара в пальцах с увесистыми перстнями очерчивает из глубины кресла неопределенную кривую.

— Надеюсь, ты справишься. После выполнения этого задания должность твоя и оклад изменятся. Естественно, в лучшую сторону. Да и гонорар за книгу. Лев Ефимович с оплатой заказа нас не обидел.

Быстрый взгляд в сторону Лёвы Фабриканта. Лёва важно кивает. Рязанцев пододвинул ко мне листок, на котором намалевана внушительная цифра.

— Ну как? Согласен?

“Он еще спрашивает!” — я мысленно подпрыгнул от счастья.

— Через неделю приступайте, — сказал Лёва Фабрикант. — Мы всё для вас подготовим. Издание должно быть солидным, красочным, в яркой обложке, чтобы не стыдно было преподнести первым лицам города или даже государства!

Меня не покидало ощущение, что я внимаю его выступлению на хозяйственном активе.

— Мы первыми в городе, — докладывал Лёва, ничуть не смущаясь, что у него всего один слушатель, — внедрили на фабрике ОАУп — отдел автоматизированного управления. Полагаю, вы понимаете, что это такое, и вам не нужно объяснять всю значимость этого достижения на производстве? Хе-хе!

На несколько дней я погрузился в какую-то вязкую кипучую кутерьму.

Последовательность происходящих событий я могу восстановить с трудом. Они напрочь стерлись в моей памяти. Лишь какие-то оборванные картинки вдруг возникают перед глазами с пугающей неожиданностью, вызывая ужас и безотчетную тоску.

Я сразу почувствовал властную силу бездушной машины, в которую попал, и которая завертела с невероятной быстротой.

Я отвечал на звонки. Бегал на встречи. Выслушивал, записывал, чего-то выспрашивал. Плохо понимал смысл того, что выспрашивал.