Золотой осел

Не стало вновь ни куража, ни пыла.Рассеялись мечтанья в пять минут.Я призадумался совсем уныло.

И снова думы к прошлому текут.И вот уж исчезаю, словно тень я,А призраки приходят в мой закут.

Являются цари как привиденья.И вижу, точно в дали голубой,Историю их взлета и паденья.

И изумлен я общею судьбой,Какая очень многими владела.И долго рассуждаю сам с собой.

И понимаю ясно: то и делоПриходит к своему пределу властьТогда, когда не ведает предела!

А в том вожде, кто уж не правит всласть,

Играют раздражение и злоба.Кто сверг — тому от свергнутого пасть!

Один — у трона, а другой — у гроба,Но, как невольник, так и господин,Окажутся в одной упряжке оба.

И всяк, кто доживает до седин,Наслышан о противоречьях этих.Однако же не верит ни один.

И вот пример. Жил и в отцах, и в детяхУ моря гордый веницейский лев.Топил соседей, и других, и третьих.

Губил и королей, и королев.И, возмечтав о собственном престиже,Повергнут был, едва не околев.

И безрассуден честолюбец, ижеГлядит, как победитель на коне:Стремясь все выше, падает все ниже.

Афины, Спарта, славные вполне,Росли, пока других не побороли.А поборовши, пали и оне.

Но жил себе укромно и на волеНемецкий город. Он и ныне жив,Заняв в округе пару миль, не боле.

И Генрих флорентийцев обложив,Не устрашил своею ратью града,Не жаждавшего лавров и нажив.

А ныне уж Флоренция — громада,Туда распространилась и сюда,Сама ж — от мухи запереться рада!

И, стало быть, умеренность тверда,И не тверда чрезмерность, хоть и яроКипит и покоряет города.

Всех безрассудных постигает кара,Захочешь все — не будет ничего.Печальна участь, например, Икара.

Среди правителей лишь у тогоБывает совершеннее путь и гладок,Кто соблюдет закона торжество.

Без сор, и передряг, и неполадокТам воцариться благодать сама,Где суть необходимость и порядок.

Но, коли нету здравого ума,Не будут долговечными державы,Где перемен сплошная кутерьма.

А вот еще: правители не правы,К примеру , и в такой стране, в какойЗаконы хороши, да плохи нравы.

Воспомним об истории мирской.Молились все империи сначала

За здравие, потом за упокой.

Так, поднялась одна и прахом пала:Была великим Нином собрана,Потом погибла от Сарданапала.

Так создается доблесть страна,И, пиршество устроив на покое,На пиршестве и рушиться она.

И, лишь урезанная вдвое, втрое,Спасаясь от невольничьих оков,Она проявит мужество былое.

Пришедшее — уйдет: закон таков.И тут бессильны и борьба, и ковы.Ведь сей закон — основа из основ.

Извечна смена доброго и злого.Сперва добру наследовало зло,Чтоб злу добро наследовало снова.