Золотой скелет в шкафу

Ребров и Игнатов ушли, а он откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Действительно, сил уже не было никаких. Крячко и сам это прекрасно понимал, поэтому пошел в комнату отдыха, наложил полную тарелку того, что осталось от ужина, и поставил разогреваться в микроволновку. Лев же пил уже остывший кофе в надежде, что он придаст ему бодрости, и курил какие-то непонятные сигареты, от которых во рту было горько, как от хины. Но ему надо было еще немного продержаться, так что выбирать не приходилось. Он пытался думать о деле, но перегруженный информацией мозг сопротивлялся. Тогда он взял флешку с досье Захаровой, вставил ее в компьютер и начал читать, что там написано, но ничего не понимал.

Воронцов знал Льва не очень хорошо, хотя обязан был ему очень многим, но и до него доходили слухи о том, что Гуров неоднократно отказывался от присвоения ему звания генерала, объясняя это тем, что привык отвечать за свою работу сам, а вот отдуваться на ковре за ошибки подчиненных – это уж дудки! И вот сейчас, глядя на него, беспредельно уставшего, Юрий Федорович пытался понять, а ради чего Гуров себя так заживо сжигает, если ни звания, ни должности его не прельщают? Не может иначе жить? Или у него просто нет другого смысла в жизни? И пришел к выводу, что, скорее, второе. А что? Отношения с женой у Гурова явно неважные, детей нет, чем ему еще свою жизнь заполнить? Только работой. И до того Воронцову стало жалко Льва, что хоть плачь! Да только Стас не дал всласть погоревать! Он вышел из комнаты отдыха, взял Гурова, как маленького, за руку и повел за собой – Юрий Федорович из любопытства, естественно, за ними. Крячко усадил друга за стол, достал из микроволновки тарелку, поставил перед ним и приказал:

– Ешь! – Лев посмотрел, поморщился и отстранился. – Все, Гуров! Ты меня достал! – взорвался Стас. – Ты зачем попросил меня тебе пистолет привезти? Чтобы застрелиться! Я привез! Только ты у нас сейчас ослабел, рука нетвердая, еще промахнешься, чего доброго!

Но я же твой верный друг! Я всегда приду на помощь! Я же за тебя хоть на амбразуру, хоть в колонию! Собственной рукой тебя, сволочь, пристрелю! Ты сдохнуть хочешь? Твое право! Только когда ты от рака поджелудочной загибаться будешь, кто возле тебя хлопотать станет? А кроме нас с Петром некому! Вот чтобы ты потом и сам не мучился, и нас не мучил, предлагаю решить вопрос превентивно и кардинально! И тебе со святыми упокой, и нам с Петром нервы никто трепать не будет!

– Стас, прекрати ломать комедию. – устало попросил Лев.

– Жри, сволочь! – заорал Крячко. – Или я завтра утром вылечу в Москву и сразу подам рапорт на увольнение! И живи без меня как знаешь! Нет моих сил больше смотреть, как ты себя в гроб вгоняешь!

– Угомонись, я уже ем, – сдался Лев и действительно начал есть. – А за это ты завтра мою просьбу выполнишь.

– Пока все не съешь, разговора не будет! – отрезал Стас, стоявший над ним, как палач над жертвой.

Он дождался, пока Лев все съест, потом заварил ему крепкий сладкий чай и только после того, как тот начал пить, спросил:

– Что сделать надо?

– Стас, мне не разорваться, а время поджимает.

– Лева! Да прыгай уже! – перебил его Крячко.

– В общем, надо съездить в село Алексеевское Жирновского района Волгоградской области и выяснить все, что только возможно, об Анастасии Михайловне Зорькиной, ныне Лавровой. Слишком много непонятного вокруг нее.

– Съезжу, конечно, – тут же согласился Стас. – Делов-то! Сколько туда ехать?

– Да не меньше шести часов, – ответил Воронцов. – Я тебе машину с водителем дам. Во сколько ее к гостинице подогнать?

– Давай к четырем утра – я, что недоспал, в машине доберу, зато весь день у меня в распоряжении будет.

– Договорились. И в Волгоград я позвоню, чтобы тебе помогли, если что.

– Тоже не лишним будет. Только что здесь непонятного, Лева? – снова обратился к Гурову Стас. – Захарова заподозрила, что Лаврова хочет увести у нее Найденова, вот и подсуетилась. Кстати, надо посмотреть, что на флешке, которую тебе Ребров оставил.

Может, ответ там уже крупными буквами написан.

Они переместились обратно в кабинет и стали все вместе читать. Ничего особенного там не было, пока не дошли до ее родственников.

– Ну вот! – торжествующе воскликнул Крячко. – Что я говорил? У нее родной брат – Алексеев, один из лучших адвокатов Москвы по уголовным делам.

– Во-первых, я точно знаю, что он порядочный человек, а, во-вторых, киллеры за «спасибо» не работают, – охладил его пыл Гуров.

– А может, Алексеев его отмазал, вот убивец его так и отблагодарил, – никак не хотел угомониться Крячко.