Он не ответил, а улыбнулся ей, потом наклонился, прижавшись губами к противоположной стороне ее шеи, в то же время его рука погрузилась в ее волосы, он распустил ее чертовый конский хвост. Он оставил ее, когда ее волосы были распущены, ему так нравилось, так что теперь они снова будут распущены.
— Ты не мог бы перестать выдергивать мои зажимы из хвоста? — спросила она раздраженно, попытавшись перекатиться, но он провел губами по ее шее, затем прикусил зубами мочку уха, она прекратила попытки перекатиться.
— Мне не нравится твой хвост, — прошептал он ей на ухо.
— Мне все равно, — ответила она. — Я знаю.
— Мне не все равно. — Он провел языком по изгибу ее уха, и ее тело замерло. — Я не знаю, — закончил он.
— Лейн.
Вот оно. С придыханием. Желающая. Красивая.
— Тебе придется либо подождать, детка, либо позволить мне заткнуть тебе рот кляпом или снова трахнуть тебя в гардеробе. Мальчики делают уроки в тренажерном зале, — тихо сказал он ей на ухо.
— Я подожду, — прошептала она, он приподнял голову, она повернула лицо, глядя ему в лицо. — Они засиживаются допоздна?
Он ухмыльнулся, затем наклонился и коснулся губами ее губ, прежде чем предложил:
— Мы могли бы принять душ.
— Хм, — пробормотала она, и ее глаза опустились на его губы.
Ему так нравился ее взгляд на его губах, что, если бы он что-то предпринял, они бы не добрались до душа, поэтому он опустил глаза на ее бумаги, думая, что увидит, как она проверяет домашние задания, но их не было.
— Что ты делаешь? — спросил он, изучая бумаги.
Она повернула голову и тоже посмотрела вниз.
— Составляю план уроков, — ответила она, а затем повернула к нему голову, снова взглянув ему в глаза. — На следующей неделе будет неделя «Убить пересмешника». Это моя любимая неделя в семестре.
Это он понимал. Это была ее любимая книга. Он читал ее в старших классах, решил, что она довольно хороша, но не придавал ей особого значения, пока она не сказала ему об этом. Поскольку ей очень нравилась эта книга, он прочитал ее снова и оценил, черт возьми, намного больше. Его любимой книгой была «Бойня номер пять», восемнадцать лет назад и сейчас, но «Убить пересмешника» была второй по счету.
Глядя ей в лицо, он вдруг понял, что готов был заплатить деньги, чтобы посмотреть, как она учит детей литературе.
— Ты уже закончила? — поинтересовался он.
— Почти, — ответила она. — Я как раз собиралась заканчивать.
— Хорошо, — пробормотал он, убрав волосы с ее шеи, снова поцеловал там, а затем посмотрел на нее. — Я приготовлю все для кофе на завтра и включу сигнализацию. Встретимся в душе.
Он начал подниматься, но она остановила его за рубашку, сказав:
— Хорошо, но ты не должен мочить мне волосы.
Он пристально посмотрел ей в глаза, прежде чем спросил:
— Что?
— Ты не можешь мочить мне волосы, потому что, если ты это сделаешь, мне придется их сушить перед сном, а это займет целую вечность и...
Он прервал ее.
— Детка, твои волосы намокнут.
— Лейн...
— А укладывать их будешь завтра.
— Я не могу, они будут...
Лейн скатился с нее, притянул к себе, а затем перевернул на спину, Лейн оказался как всегда сверху. Затем он целовал ее до тех пор, пока ее руки не обхватили его за спину, нога не обвилась вокруг его бедра, и она стала мяукать ему в рот.
Затем он приподнял голову и прошептал:
— Твои волосы намокнут, и ты будешь укладывать их завтра, да?
— Да, — немедленно прошептала она в ответ, прикрыв глаза и крепко обхватив его руками.
Господи, она была милой и горячей.
— Если ты будешь смотреть на меня так еще секунду, сладкая попка, мне плевать, что мои сыновья услышат, как ты стонешь, — предупредил он, ее глаза расширились, он ухмыльнулся, потом прикоснулся губами к ее губам и приказал: — Заканчивай с уроками, давай в душ.
— Хорошо, — пробормотала она.
Лейн слез с нее, Рокки перевернулась на живот.
Затем он спустился на первый этаж, выпустил собаку на ночь, приготовил кофейник на утро, впустил собаку и включил сигнализацию. Он в последний раз пожелал всем спокойной ночи, отправился к себе в спальню, услышал, как шумит вода в душе.
Он встретил там свою женщину, ее волосы намокли, и он сделал так, чтобы намокли и другие части ее тела.
В конце концов, воде не пришлось заглушать ее стоны, так как Лейн выполнял свою работу ртом.