Золотой Сын

Как все-таки больно… Нет, Мустанг не стала бы специально соблазнять моего врага, она до такого не опустится. Если она с Кассием, то лишь потому, что он ей не безразличен. От этой мысли становится еще больнее.

– Вот видишь, – тяжело опускает мне на плечо руку Карнус, – никто по тебе скучать не станет!

Тяжесть в груди нарастает, и, не выдержав, я расталкиваю гостей и пробираюсь сквозь толпу к выходу. Спускаюсь на небольшом лифте. Мне хочется только одного – оказаться подальше от этих людей, единственный смысл жизни которых состоит в том, чтобы причинять друг другу боль. Иду вглубь леса, останавливаюсь на мосту, перекинутом через бурный ручей. Прислоняюсь к отполированным до блеска перилам, пытаюсь отдышаться и с каждым выдохом повторяю слова, кажущиеся мне заклинанием.

Мне не нужна Мустанг.

Мне противны все эти алчные существа.

Мне осточертела их борьба за власть.

Мне надоело отвечать за все в одиночку.

Я не смог стать хорошим мужем.

Я недостаточно хорош, и моя жена не захотела, чтобы я стал отцом нашего ребенка.

Я недостаточно хорош, чтобы быть золотым.

Теперь я недостаточно хорош и для Мустанга.

Я не смог выполнить свою миссию.

Не сумел вознестись на вершину.

Я не могу еще раз потерпеть поражение. Только не сейчас.

Дрожащей рукой беру кольцо. Нервы натянуты до предела, внутри полный раздрай. Подношу ледяной металл к губам. Просто скажи эти слова, и все будет кончено. «Разбей цепи». Одна фраза, и Виктра исчезнет. Кассий растает как дым. Августус расплавится. Карнус растворится. Мустанг погибнет. По всей Солнечной системе прогремят взрывы, и алые восстанут навстречу неизведанному будущему. Доверься Аресу. Просто поверь: он знает, что делает.

Разбей цепи!

Пытаюсь произнести последние слова, сказанные Эо перед тем, как ее повесили, но губы не слушаются. Я пытаюсь заставить их шевелиться, но, черт побери, безрезультатно! Потому что в глубине души я знаю, что это неправильно. Дело не в насилии, не в сочувствии к тем людям, которые должны погибнуть. Все дело в гневе.

Если я убью их, это никому ничего не докажет, не решит проблемы.

Неужели план Ареса и вправду таков?

Эо как-то сказала, что если я поднимусь с колен, то за мной последуют и другие. Но я этого так и не сделал, не выполнил ее просьбы. Я – не пример для подражания, а обычный наемник. Если я сдамся, если отдам ее мечту в руки другим людям, мне не будет оправдания. Арес не знал Эо. Никогда не видел, как горят ее глаза. А я видел! Любой ценой я должен построить тот мир, в котором она хотела бы растить нашего ребенка, – вот о чем она мечтала! Вот почему пошла на такую жертву – ради спасения остальных. Поэтому я не позволю другим решать мою судьбу, только не сейчас! Не стану верить Аресу, если это означает, что я должен предать Эо!

Если это означает, что я должен предать самого себя.

Вытерев слезы, ощущаю вместо гнева решимость. Должен быть другой способ! Я видел все недостатки Сообщества, я знаю, что нужно делать. Знаю, чего золотые боятся больше всего на свете. Вовсе не восстания алых. Не терактов или срежиссированных революций. Больше всего на свете золотые боятся простой, жестокой и старой, как само человечество, войны.

Гражданской войны.

Часть II

Перелом

Если ты лис, притворись зайцем. Если ты заяц, притворись лисом.

Лорн Аркос

12

Гибкая ива

Быстро возвращаюсь на церемонию.

Золотые уже расселись по местам, началась торжественная часть закрытия. Неуклюже наклоняюсь, нащупываю под столом медальон с Пегасом, убираю его в карман и поправляю мундир. Не обращаю внимания на недоуменные взгляды и быстрым шагом отхожу от стола Августуса в нужную мне сторону. Плиний шипит мне вслед, но я иду мимо. Он понятия не имеет, что я задумал. Плиний – из тех, кто придумывает правила игры, мне же привычнее их нарушать.

Пробираюсь между столами, за которыми собралась вся аристократия. Они следят за мной, словно за катящимся по склону горы камнем, но под их взглядами я лишь ускоряю шаг. Походка небрежна, руки напряжены, словно готовые к броску гадюки. За мной наблюдают тысячи глаз. Шепот становится все громче и следует за мной, словно шлейф, когда патриции наконец понимают, куда я направляюсь. Мой враг сидит за длинным столом в окружении своей семьи – идеальный золотой, внимательно слушающий речь верховной правительницы. Она что-то там проповедует о единстве, порядке и традиции. Остановить меня никто не пытается. Наверное, не понимают, что я делаю, а может быть, чувствуют мою силу и просто не решаются встать у меня на пути.