Золотой век империи монголов

Однако на Западе, куда братья Поло вернулись в 1269 г., их ждали сплошные разочарования. Они узнали, что папа умер в прошлом году, а конклав так и не сумел избрать преемника. И только когда они уже решились, взяв с собой Марко, отправиться обратно без папского благословения, новый папа был все-таки избран, и они получили у него аудиенцию. Тем не менее, им так и не удалось собрать сотню образованных христиан, которых ждал Хубилай. Несмотря на это, они отправились в путь и в 1275 г. прибыли к императорскому двору.

Должно быть, Хубилай был недоволен тем, что его пожелания не выполнены, но, как бы то ни было, он все равно оказал трем гостям прекрасный прием. В конце концов, это было дополнительное доказательство того, что иностранцы готовы преодолевать огромные расстояния, чтобы заплатить дань великому хану. По словам Марко Поло, при первой аудиенции «стали братья перед ним на колени и, как умели, поклонились ему».[620][621] Раболепие, проявленное приезжими, несомненно, укрепило авторитет Хубилая в глазах его подданных. Хотя он и не получил обещанной сотни европейцев, в лице Марко он нашел достойную замену: способного и умного молодого человека, овладевшего несколькими языками, включая персидский и, вероятно, монгольский, еще на пути в Китай.

Как утверждает Марко Поло, он множество раз беседовал с Хубилаем. Ему удалось нарисовать живой словесный портрет великого хана. Поло застал Хубилая на вершине его могущества и описывал его деяния в весьма подобострастных тонах. В его глазах, «не было в свете прежде и нет теперь более могущественного государя».[622]

[623] Хвалебным стилем отдает и описание внешности императора, которое можно датировать первыми годами пребывания молодого европейцы в Китае, так как оно сильно расходится с образом Хубилая, каким он предстает на портрете, нарисованном Лю Гуандао в 1280 г.[624] Марко пишет, что Хубилай «не мал и не велик», а в изображении Лю он выглядит тучным.[625][626] По описанию Марко, у него были черные глаза и «хороший нос».[627]

[628] С большой симпатией он изображает празднование императорского дня рождения и нового года, его охотничьи увеселения, а также жен и наложниц Хубилая.

Должно быть, Хубилаю понравился молодой европеец. При его дворе появился умный христианин, и вскоре великий хан понял, что в его же собственных интересах проявить к нему благосклонность. Если он хотел утвердить легитимность своего правления и одновременно привлечь к своему двору больше европейцев, ему следовало с открытыми объятьями встречать тех, кто отваживался на столь тяжелую поездку.

Кроме того, Хубилай мог добиться расположения европейцев, выказав свою терпимость к христианству. В беседах с Марко Поло он стремился создать впечатление, будто он относится к христианству благосклонней, чем ко всем другим религиям в своем государстве. Он уверял Марко в том, что, когда в Китай прибудут сто ученых христиан, начнется обращение в христианство, и обещал креститься сам.[629] Он принял на службу при своем дворе нескольких христиан, в том числе астронома и врача, носившего китайское имя Айсюэ.[630]

^{Хубилай на охоте}

На благоволение Хубилая к христианам указывает также и отправка на Запад послов-несториан. Самым выдающимся из них был Раббан Саума, который совершил паломничество в Святую Землю, но был отправлен дальше ильханом Аргуном и был принят французским королем Филиппом Красивым в Париже и английским королем Эдуардом I в Бордо. Миссия Раббана Саумы подтвердила, что Хубилай может поддерживать связи с христианским Западом. Императору нужны были европейцы и для того, чтобы наладить торговлю, и для того, чтобы показать своим подданным-китайцам, что его признают великим ханом во всех концах света.[631]

К 1279 г. Хубилай утвердился на престоле китайских императоров. Он стремился завоевать популярность у широкого спектра профессиональных и социальных групп, а также различных религий и культов в своих владениях. Он построил столицу в Китае и восстановил некоторые ритуалы, связанные с конфуцианством. Все эти действия обеспечили ему значительную поддержку со стороны китайского населения.

Глава 6

Покровитель искусств

Утверждаясь в роли китайского императора, Хубилай стремился также создать особое культурное самосознание. Он не мог отказаться от атрибутов монгольской культуры. С другой стороны, он не мог позволить себе показаться грубым неотесанным «варваром», если хотел, чтобы его воспринимали истинным Сыном Неба. Китайские императоры повышали свой престиж, оказывая покровительство литературе и искусствам. У монголов не было такой традиции, хотя испокон веков они высоко ценили изделия искусных мастеров. Это отношение к красивым и полезным вещам давало Хубилаю возможность и повод поддерживать искусства, особенно ремесла, в Китае. Но и при этих условиях он прилагал усилия, чтобы сохранять равновесие между высокоразвитой культурой Китая и менее изысканной монгольской культурой.