Золотой век Испанской империи

В этой электрически заряженной атмосфере первый вице-король Нуньес Вела прибыл в Номбре-де-Диос, что в заливе Дарьен, сопровождаемый новыми судьями верховного суда Перу, – ими были уроженец Тордесильяса Диего де Сепеда, Лисон де Техада из Логроньо, лиценциат Альварес, Педро Ортис де Сарате из Ордуньи, что в Стране Басков, а также Агустин де Сарате, счетовод последнего. Также с вице-королем прибыла толпа друзей, родственников и свита исполненных надежд придворных; были здесь и братья Святой Терезы, которые, будучи конверсо, решили, что им стоит сбежать из Испании, пока есть такая возможность.

Вся эта верхушка новой администрации, отделившись от флотилии, которая направлялась в Мексику, высадилась на побережье нынешней Коста-Рики. Из Номбре-де-Диос вице-король сушей отправился в Панаму, где отпустил на свободу многих индейцев, привезенных из Перу в качестве рабов или слуг. Их «владельцы» протестовали – но вице-король сообщил им, что делает это согласно специальному распоряжению императора Карла.

Весь остаток пути вице-короля преследовали неудачи. Прежде всего, одному из судей, Ортису де Сарате, пришлось остаться в Панаме из-за болезни. Он, впрочем, попытался убедить Нуньеса Велу, что тому следует вступать в Перу «blandamente»

, т. е. мягко, не возбуждая подозрений, и не пытаться тотчас же проводить в жизнь Новые Законы, о которых было условлено в Испании, – по крайней мере, не раньше, чем верховный суд займет свое место. После этого он сможет провозглашать любые законы, какие сочтет нужными; но даже и тогда, если он столкнется с оппозицией, будет благоразумно сперва еще раз проконсультироваться с императором. Если Карл повторит указания, данные вице-королю относительно проведения в жизнь этих законов, ему будет удобнее сделать это, поскольку к этому времени он успеет занять более устойчивое положение.

Вице-король в гневе отринул эти предложения, которые посчитал выражением слабости, и стремительно двинулся в путь, не дожидаясь судей. Сперва он направился в Тумбес, затем на юг, в Трухильо, повсюду настойчиво объявляя о вступлении в силу Новых Законов. Население Трухильо тотчас принялось жаловаться: многие считали, что все их труды пропадут втуне, если не останется никого, кто сможет присматривать за ними в старости. Однако Нуньес Вела пошел еще дальше и отправил послание временному губернатору Ваке де Кастро, приказывая ему сложить полномочия{911}. К этому времени «грубость вице-короля уже переполнила Перу», как позднее выразился Гарсиласо. Однако кортеж Нуньеса Велы продолжал свой путь к Лиме. Городской совет решил устроить ему пышный прием, на котором, впрочем, не должны были присутствовать индейские рабы. Некий неизвестный остроумец начертал на задней стене главной городской гостиницы: «Попытайся вышвырнуть меня из моего дома, и я вышвырну тебя из этого мира»

{912}.

Нуньеса Велу встречали в десяти милях от Лимы. Навстречу ему вышли многие, во главе с Вакой де Кастро, епископом Лоайсой (которого не следует путать с его тезкой и кузеном), выборным епископом Кито Диасом, а также весь городской совет, возглавляемый баском Бенито Суаресом де Карвахалем, братом Ильяна и Хуана. Вице-король принес публичную клятву, что всегда будет действовать в интересах всех перуанцев. Последовало празднество в городском соборе. На следующий день Нуньес Вела явился во дворец Писарро и арестовал Ваку де Кастро, приказав бросить его в городскую тюрьму. Вице-король обвинил своего предшественника в том, что тот содействовал заговору Гонсало Писарро, – обвинение совершенно несправедливое. Если и можно было кого-то винить в том, что произошло, то обвиняющий перст должен был бы указать на самого вице-короля, поскольку лишь он один был виноват в том, что явился в Перу таким стремительным образом, объявляя по дороге обо всех действиях, которые собирался предпринять против энкомендерос

{913}. С его требованиями соблюдения всех церемоний и ритуалов от своих подчиненных он выглядел попросту абсурдно.