Золотой век Испанской империи

Альдерете и Кироге предписывалось вступить во владение всеми новыми землями от имени императора, дать названия гаваням и рекам, островам и областям (Вальдивия, Консепсьон, Осорно – по имени действующего тогда председателя Совета Индий), а также нагрузить корабль овцами и провизией при возвращении. За «Сан-Педро» должно было последовать плавание «Сантьягильо», чей маршрут лежал к реке Мауле, чтобы помочь Вальдивии в задачах более местного масштаба. Обе экспедиции привезли добрые вести о плодородии земель на юге, численности туземцев, выращиваемых урожаях, размере городов и удобных гаванях.

Беспокоили Вальдивию и золотые рудники. Для работы на них он использовал перуанских индейцев под охраной испанских солдат. За последующие девять месяцев было добыто золота на 60 тысяч кастельяно. Вальдивия послал одного из своих несостоявшихся убийц, Антонио де Ульоа, домой в Испанию, чтобы тот представлял его перед монархом в Совете Индий, – очень странный выбор наивного Вальдивии, совершенно немыслимый, ведь Ульоа был близким другом де Оса. Также Вальдивия снова послал Монроя в Перу – он должен был передвигаться сушей, а Пастене морем, чтобы добыть еще припасов.

Вальдивия продолжал поддерживать отношения с Мичималонго, не менее наивным, чем он сам, которому по-прежнему решительная Инес Суарес дарила зеркала, гребни, венецианское стекло, бусы и безделушки. Мичималонго в ответ преподнес Инес белое перо птицы, жившей высоко в горах, за линией снегов, которая не сгорала, если пролетала через огонь.

Именно на этом этапе, 4 сентября 1545 года, Вальдивия послал императору Карлу полное энтузиазма описание Чили: «Эта земля», настаивал он, «…такова, что нет лучшей во всем мире для того, чтобы жить и поселяться в ней… она очень плоская, очень здоровая и очень приятная для чувств… зима в ней длится четыре месяца, [но] лишь когда луна находится в четверти, может идти дождь на протяжении одного или двух дней… во все другие дни солнце светит столь ярко, что нет нужды собираться вокруг огня. Лето здесь столь мягкое, с такими восхитительными бризами, что можно целый день провести на солнце без малейшего неудобства. Эта земля чрезвычайно изобильна пастбищами и полями, и рождает всевозможные виды полезных животных и растений; здесь множество древесины, и весьма годной, [подходящей] для строительства домов, бесконечные леса для различного использования; золотые рудники, полные золотом, вся земля изобилует им. И любой, кто захочет взять все это, найдет здесь место, где сеять, и участок, где строить, и воду, траву и дерево для своих животных»

{988}.

Он добавлял, что по результатам экспедиции Альмагро страна Чили приобрела себе дурное имя, но оно совершенно ею не заслужено{989}

.

Вальдивия написал также любопытное письмо Эрнандо Писарро (также датированное 4 сентября 1545 года), в котором сообщал, что между Копиапо и долиной реки Мауле живут 15000 индейских семей. Полагая в среднем по пять человек в каждой семье, общее население в таком случае составляет 75000 человек. Однако Вальдивия прибавлял, что за годы, прошедшие с начала завоевания Чили, умерли такое же количество жителей. Исходя из этого, можно предположить, что общее количество населения Чили в 1540-х годах составляло 150000 человек. Однако все это лишь догадки; никто не знает, насколько точен был Вальдивия в своих подсчетах, и никто не знает, из скольких человек в действительности состояла тогда индейская семья.