Золотой век Испанской империи

Во время обратного путешествия Монрой остановился в Арекипе, где встретил старого друга Вальдивии, Лукаса Мартинеса Венегаса, который тоже изъявил желание ему помочь. «Ищите корабль, сеньор Монрой, – посоветовал он, – в который вы нагрузите все вещи, наиболее необходимые вашему губернатору. У меня есть только один корабль, «Сантьягильо», и я предпочел бы не расставаться с ним, поскольку он задействован у меня на рудниках. Однако если вам не удастся найти корабль где-нибудь на побережье, я готов отдать его вам, даже несмотря на то что много на этом потеряю»{982}.

Монрой был человеком, не склонным к колебаниям. Он взял «Сантьягильо» и погрузил на него оружие, боеприпасы, скобяные изделия, одежду, пищу и вино. Судно отплыло в Чили в мае 1543 года с Лукасом Мартинесом на борту; однако из-за противных ветров и незнания маршрута капитан смог довести его до пункта назначения только в сентябре{983}

. По прибытии в Сантьяго они нашли там всего лишь 118 испанцев, больше напоминавших скелеты. Однако что за чудесную перемену произвел «Сантьягильо» со своим грузом!

Сам Монрой, проделавший часть пути посуху, добрался до Сантьяго лишь к декабрю. Его прибытие было еще одним вливанием жизни в умирающую колонию. Однако он не привез с собой никакого подтверждения губернаторской должности Вальдивии; к своему разочарованию, тот по-прежнему оставался всего лишь лейтенант-губернатором.

После того, как Вальдивия писал императору Карлу, индейцы больше на них не нападали, «…не подходили даже на четыре лиги [двенадцать миль] к этому городу, и все они удалились в область Промаосес, откуда что ни день слали вестников, призывая меня прийти и сразиться с ними, и привести с собой новых христиан, прибывших ко мне, ибо хотели посмотреть, так же ли те храбры, как и мы; и если так, то они соглашались покориться нам, а если нет, то нет

{984}.

И вот когда все люди и лошади, приведенные Монроем, оправились после путешествия, я выступил с ними на поиски индейских укреплений. Я нашел их, но все индейцы бежали… покинув свои деревни сожженными дотла и оставив нам лучший участок земли в мире, так что казалось, что здесь никогда не было ни одного индейца»

{985}.

Вскоре после этого Вальдивия, по-прежнему не получая никаких вестей из Перу, принялся раздавать энкомьенды.

Чтобы облегчить себе задачу, он основал второе поселение на севере, где колонисты, прибывающие из Лимы или Куско, могли отдохнуть перед последним этапом своего путешествия. Необходимость в этом действии была подтверждена судьбой одного судна, принадлежавшего итальянцу Хуану Альберту. Хуан Альберт плыл на юг, миновал Вальпараисо, и где-то к югу от этого порта индейцы перебили всю его команду, вместе с черным рабом, которого они заскребли до смерти, пытаясь выяснить, не станет ли он белым, если его вымыть{986}.

Тем временем Вальдивия послал немца Хуана Бохона с тридцатью всадниками основать поселение в долине Кокимбо, на севере, возле рудников Андаколья. Сам Вальдивия позднее присоединился к нему, и они назвали это место Ла-Серена, дабы почтить разделяемые всеми счастливые воспоминания об этой волшебной долине в Испании, к югу от реки Гуадиана. Здесь они нашли растения, смола которых, похожая на воск, была пригодна для конопачения судов{987}.

Колония получила вливание свежей силы с прибытием из Перу нового поселенца – Хуана Кальдерона де ла Барки. Он приплыл на «Сан-Педро», судне, владельцем и капитаном которого был Хуан (Джованни) Баутиста де Пастене из Генуи, – впоследствии он стал убежденным приверженцем Вальдивии, пославшем его в плавание вдоль берега для исследования земель к югу от Магелланова пролива. В этом дальнейшем путешествии, которое рассматривалось как важное, вместе с Пастене плыли казначей (Херонимо де Альдерете, возможно родственник другого Альдерете, из Тордесильяса, что занимал такой же пост в Новой Испании в конце ее завоевания), главный писарь (Хуан де Карденас) и Родриго де Кирога.