Золотой век Испанской империи

В День святого Петра, 22 февраля 1530 года, Карл получил железную корону Ломбардии, и двумя днями позже состоялась императорская коронация – это произошло в день рождения Карла, на День святого Матфея, в болонской церкви Сан-Петронио, крупнейшей в городе и славящейся своим освещением, которое как в те дни, так и сейчас превосходит освещение Дуомо[64] во Флоренции. Ее строительство началось в 1390 году, в подражание другим крупным церквям в готическом стиле; это самое искусное и проработанное творение готической церковной архитектуры в Италии. Память о посещении Карла до сих пор остается там в виде маленькой капеллы Сант-Аббондио – которая, впрочем, была перестроена в 1865 году.

Мы ничего не знаем о том, какое впечатление произвели на императора остальные капеллы – их было еще двадцать одна, и в одной или двух из них (к примеру, в Капелле Волхвов) хранились великолепные живописные полотна. Возможно, Гаттинара показывал их Карлу; во всяком случае несомненно, что тот видел великолепные двери базилики, украшенные сиенским скульптором Якопо делла Кверча.

Из немецких принцев на коронации присутствовал только курфюрст-пфальцграф[65]. Он держал для монарха державу империи, маркиз Монферратский – золотой скипетр, герцог Урбино – меч почета, а герцог Савойский – королевскую корону. Все это были представители высочайшей итальянской знати.

Испанская делегация также была многочисленна и состояла из выдающихся людей. Среди них был поэт Гарсиласо де ла Вега[66] и его большой друг, молодой герцог Альба.

Обряд помазания над Карлом совершал кардинал Фарнезе, старейший из кардиналов, ставший впоследствии преемником Климента. Сам папа руководил церемонией. В последний раз в истории два высочайших иерарха христианского мира встретились на официальном уровне. Паоло Джовио, историк, коллекционер и папский фаворит, стоял в дверях и звучным голосом провозглашал: «Rex invictissime hodie vocaris ad coronam Constantinopolis!»[67] Карл улыбался и отмахивался от этих призывов к возрождению Востока{462}

. Население Болоньи скандировало: «Имперо, имперо!»; испанский контингент отвечал: «Эспанья, Эспанья!»{463} Гаттинара, который стал теперь кардиналом, в момент, когда императорская корона Шарлеманя коснулась головы Карла, почувствовал, что его труды на канцлерском поприще наконец получили высшее одобрение{464}. Он умер вскоре после этого – и вместе с ним исчез главный поборник идеи сделать Карла всемирным монархом. В наследство потомкам Гаттинара оставил карту мира. У него не было преемников{465}.

Шестью месяцами позже, в начале декабря 1530 года, правительница Нидерландов, утонченная, умная и опытная тетка Карла, эрцгерцогиня Маргарита, также умерла в своем роскошном дворце в Мехелене в возрасте пятидесяти лет. Ее смерть произошла в результате несчастного случая: она порезала ногу осколком стекла, попавшим в ее вышитую туфлю, результатом чего стало заражение крови. Ее преемницей во Фландрии должна была стать сестра Карла Мария, бывшая королева Венгрии.

Одной библиотеки Маргариты, в которой содержались не только книги, но и картины, было бы достаточно, чтобы завоевать ей выдающееся место в международном сообществе. С ней могли сравниться разве что коллекции кардинала Альбрехта Бранденбургского, Эрнандо Колона или курфюрста Саксонии Фридриха Мудрого. Ее политическая карьера может служить напоминанием о том, что в XVI веке на руководящих постах встречалось не меньше женщин, нежели в XX.

Двадцать лет Маргарита готовила себе усыпальницу в церкви, выстроенной ею в Бру, возле Бурк-ан-Бреса. Гаттинара давал ей советы относительно строительства{466}, и повсюду – на надгробиях, стенах, деревянных частях и витражах – повторялся загадочный девиз Маргариты: «FORTUNE INFORTUNE FORT UNE

». К этому моменту здесь уже покоились останки ее второго мужа, Филибера Савойского, а также располагалась могила ее давно умершей свекрови Маргариты Бурбон. Все три надгробия были работой швейцарского скульптора Конрада Мейта. Каменное изваяние Маргариты сидело, поставив ноги на каменную борзую. В будущем здесь также будет расположен гроб Лорана де Горрево, губернатора Бреса, первого владельца крупной монополии по перевозке черных рабов в Новый Свет – каковое право он продал; возможно, именно на деньги от этой продажи и была закончена изысканная церковь в Бру.

Маргарита была лучшим из советников Карла, как становится ясно из ее писем к нему. Для него и его свершений было трагедией, что она умерла так рано и не присутствовала при позднейших завоеваниях, случившихся в лучшие дни его жизни{467}.

Глава 12

Немцы присоединяются к банкету: Вельзеры