Золотые эполеты, пули из свинца

Буквально на головы генералов Брусилова и Каледина свалилась острейшая проблема: обеспечение войск водой. Ведь вскоре может случиться так, что все водоемы окажутся заражены. Необходимо подсчитать количество цистерн с чистой водой из восточных районов, график их подачи по железной дороге, составить памятки, которые следует раздать в войсках. Определить команды землекопов, которым предстоит насыпать запирающие валы, прорыть каналы с востока, из мест с безопасными водозаборами, утрамбовать их дно. Необходимы срочные гидрографические и гидрогеологические изыскания, чтобы обнаружить чистые водоносные горизонты. А где взять специалистов в потребном количестве? И, что еще безнадежнее: где взять время?

Это еще не самая сложная сторона возникшей проблемы, поскольку речь покуда идет о здоровых людях, которые лишь в потенциале могут заболеть.

Но ведь кто-то непременно заболеет! Значит, нужно вдесятеро больше санитарных летучек в при-фронтовой полосе. Нужно разворачивать новые карантинные и эвакуационные госпитали и лазареты. Нужны средства дезинфекции, необходимы лекарства. А всего этого нет, потому что кто бы мог предвидеть подобную подлость со стороны врага?! Ведь до сей поры до конца не верится, потому как подобное ни в какие ворота не влезает!

А кто позаботится о гражданском населении, проживающем вблизи линии фронта? Микроб-возбудитель не различает штатских и военных: он и тех, и других одинаково успешно гробит. Бросать на произвол судьбы своих сограждан русские военные не приучены. Выходит, что силы и средства, необходимые для организации водоснабжения и хотя бы первичной санобработки, можно смело умножать на пять! Страшно подумать, каким неподъемным грузом ляжет это на плечи армии.

Наконец, не следует забывать о колоссальном моральном вреде, который принесет русским успешная акция Хейзингера. При первых известиях о массовом характере болезни – а шила в мешке не утаишь! – солдаты могут потерять уверенность в себе, бодрость духа, попросту перепугаться до икоты. Солдату ведь не все равно, как умирать! Одно дело в бою с врагом, с оружием в руках, когда можно побороться за свою жизнь и жизнь товарища. Совсем другое – беспомощным и безоружным пасть жертвой врага невидимого и безжалостного, бесславно околеть среди собственных испражнений.

Люди могут вытерпеть очень многое. Человек на войне способен снести страшное страдание и страшное унижение. При том, однако, непременном условии, что есть шанс взять реванш. Что есть хоть малейшая надежда на возмездие.

У заболевших такой надежды не будет!

И ведь вот что самое обидное: если беда все же стрясется и разразится эпидемия, то никому не докажешь, что она вызвана злонамеренной биологической диверсией противника, а не возникла от неблагоприятного стечения естественных факторов. Пока Рудольфа Хейзингера за руку не схватишь, ничего, кроме подозрений Щербинина, против него нет. Если даже попытаться поднять скандал в газетах, то сволочной немец нагло станет все отрицать! Он заявит, что никакого отношения к некоей цистерне, которая к тому времени будет, ясное дело, уничтожена, не имеет. А если у кого-то есть улики, позволяющие говорить, что это полковник Рудольф Хейзингер виноват во вспышке брюшного тифа, пусть незамедлительно таковые улики предъявят, любопытно будет посмотреть…

Вот если бы Голицын приволок Хейзингера за шкирку! Вкупе с уликами…

А пока приходилось готовиться к худшему варианту развития событий.

Короче, вот-вот должен был начаться форменный сумасшедший дом, который поломает все планы наступления…

Вот об этих невеселых вещах беседовал сейчас командующий фронтом генерал Брусилов со своим командующим ударной армией генералом Калединым.

– Как подумаешь, что вся эта маета начнется из-за злой воли одного человека… – с нешуточной злостью в голосе проговорил Алексей Максимович. – Жаль, что поручик Голицын не приволок Хейзингера вместе с его проклятущей цистерной. Я бы поступил негуманно: лично бы проследил, как мои донцы утопят немца в его же поганой жиже!

На рабочем столе Брусилова зазуммерил аппарат внутриштабной связи.

– Командующий фронтом генерал Брусилов слушает. Говорите. Что? Вот как… Это приятный сюрприз, молодцы! Дешифровальщиков отметить в приказе. Расшифровку принесите сюда, в мой кабинет.

Он повернулся к Каледину:

– Докладывал начальник связи. Они перехватили австрийскую радиограмму под грифом «Особо срочно. Совершенно секретно». Не кот начхал! И у наших есть ключ к шифру. Отправлена из Лемберга в Вену на имя австрийского Главкома полтора часа тому назад.

Содержание расшифрованной радиограммы, подписанной Конрадом фон Гетцендорфом, было кратко, ясно и весьма обрадовало русских военачальников.