Золотые эполеты, пули из свинца

– Как знать, может появиться возможность отличиться, не дожидаясь общего наступления. Очень я на это надеюсь, потому как сидеть в траншее не для меня. Тут ведь как получилось, господа? Моя тетушка Екатерина Львовна, старшая сестра матери, милейшая, скажу я вам, старушка, чуть не оказала мне медвежью услугу. Она души во мне не чает, вот, как на грех, втемяшилось ей в голову, что надобно «любимого племянничка Сержа» поберечь. А то, мол, три ранения, контузия, на передовой с первого дня войны… И ни тени сомнения в своей правоте, господа! Попробуй переубеди такую, докажи, что я в тыловых частях задохнусь, что мне именно передовая и нужна. А надо вам сказать, что связи при дворе, в ставке Верховного и в Генштабе у тетушки о-го-го какие. Сама статс-дама, обер-гофмейстерина, с императрицей Александрой Федоровной близка, да и муженек ее, князь Петр Николаевич Гагарин, то есть дядя мой, с генералом Алексеевым как бы на дружеской ноге… И вот нажала драгоценная родственница на некие тайные рычаги да пружинки, а в результате без меня меня женили! Добилась старушка моего назначения к генералу Брусилову в качестве адъютанта. Я сперва хотел было устроить грандиозный скандал: чтобы меня, боевого офицера, да на адъютантскую должность, галифе на штабном стуле протирать?! Но потом призадумался и понял, что все как раз самым лучшим образом устроилось, верно говорят, что нет худа без добра. Тут ведь важно, чьим адъютантом станешь! Вон, Денис Давыдов чуть больше ста лет назад тоже адъютантом был. У князя Петра Ивановича Багратиона!.. И тот поручал Денису Васильевичу такие важные и рискованные дела, что только держись! А про Брусилова я наслышан, у него адъютант в штабе засиживаться не станет. Найдутся для меня задачи!

Глаза Сергея разгорелись, на щеках выступил яркий румянец.

– О! Erit bibendum! – весело произнес Гумилев, наполняя стаканы из самоварного крана. – Это по-латыни означает «следует выпить»! Так говорили когда-то легионеры великого Цезаря. Пусть для каждого из нас сыщутся такие задачи, чтобы мы снискали славу и принесли отечеству пользу, а врагу – посрамление!

Выпили. И тут же, вдогонку, слегка захмелевший корнет предложил традиционный гвардейский тост «За прекрасных дам!».

– Пьем стоя, господа офицеры!

Когда господа офицеры вновь уселись за стол, Сергей Голицын обратился к Алексею Ланскому:

– Корнет, а все же, кто она такая, эта очаровательная строгая амазонка, что так забавно выразила нам свое неодобрение? Вы, кажется, обмолвились, что она доводится вам дальней родственницей?

– Настолько дальней, – улыбнулся молодой офицер, – что даже не соображу, в каком поколении. Что-то такое тянется, чуть ли не с екатерининских времен. То ли ее прадед приходился свояком моему, то ли моя и ее прабабки были кузинами…

– Это еще близкое родство, – заметил Гумилев. – А то идем мы как-то с Сережей Городецким по Литейному, он раскланивается с привлекательной дамой. Я спрашиваю Сергея: это твоя родственница? Он отвечает: в некотором роде, – она любовница моего дедушки.

Все дружно расхохотались.

– Она замужем? – поинтересовался Голицын. – Я не про любовницу деда господина Городецкого спрашиваю, а про красавицу амазонку. Или Вяземская – это ее девичья фамилия?

– Признайтесь, князь, она вас очаровала! – подмигнул Голицыну корнет. – Нет, Натали не замужем. Но сердце ее занято. Если э-э… только не разбито вдребезги. Там получилась такая э-э… романтическая история с бурными страстями, несчастной любовью и всем прочим. У Натальи был жених, все шло к свадьбе, ее отец, Федор Андреевич, давал за дочкой немалое приданое…

– Это какой же Вяземский? – заинтересованно перебил корнета Гумилев. – Федор Андреевич? Надо же, господа, как тесен мир, я ведь его неплохо знаю. Он богатейший землевладелец, председатель правления Русского Торгово-промышленного акционерного общества, меценат. Финансировал издание альманаха «Остров искусств», давал деньги на журнал «Аполлон». Весьма любопытный тип, я таких толковых помещиков раньше не встречал. Да, деньжищи у него немереные!

– Вот-вот, – кивнул Алексей. – Сама Наталья – вы же видели, господа! – прекрасна, как античная богиня, и по уши была влюблена в своего избранника. Казалось бы: чего ж еще? Честной пир да свадебка… Но все пошло прахом, избранник отыграл назад. Бедняжка Натали даже стрелялась. К счастью, неудачно.

– Как это можно «неудачно стреляться», промахнулась она, что ли? – недоуменно спросил Голицын. – И кто же такую красавицу отверг? Непроходимым дураком надо быть…