Золотые нити. Огонь, земля и клочок шерсти

Я нервно ликовала и от всей души желала, чтобы Ками придушила этого скота. Но набиравшая обороты хватка огневички в раз ослабла, а она сама отключилась от этого мира. Я не врач, но вспоминая тот удар в карете, предположила бы сотрясение мозга. Из носа Ками снова бежала струйка крови.

Тем временем Гвару встал на ноги, оттопырил ворот чёрной рубахи, хватая ртом воздух. Алиса уже не стонала, но болезненно пыхтела. Келси рыдала, вжавшись в каменную стену и прятала лицо за своими волосами, словно они были ширмой, способной отгородить её от этого кошмара.

Мужик яростно пнул грязным сапогом боевою огневичку под рёбра и зашагал на выход, шипя едкие ругательства.

Поднятая борьбой пыль улеглась, как и затихло пыхтение Алисы. Она принялась дёргать цепь, теребить браслеты, осматриваться, снова тянуть цепь, перемежая движения со шквалом вопросов и матом.

– Детка, не стоит так нервничать, – раздался из тени мужской голос.

Рыжая замерла и принялась вглядываться во мрачный угол.

– Не узнала, крошка?

– Трой?

– Я.

– Но… О, как же я рада тебя видеть!

– Соскучилась?

– Конечно!

– Как мило. Забавно.

– Не вижу ничего забавного! Какого чёрта происходит? Почему мы здесь? Почему ты здесь? Надоело наслаждаться новым статусом студента Первой академии? Мне сказали…

– Алис! – оборвала я рыжую. – Не стоит…

– Чёт я не понял, – парень поднялся, вышел из тени и с удивлением стал разглядывать бывшую девушку.

– Оу, – рыжая хотела встать, но охнула и принялась разминать свою ногу, – ты плохо выглядишь, Трой. Тебя что, били? Этот? Кто он вообще? Что от нас надо? Тебе не больно?

– С чего такая забота?

– Элис, – всхлипнула Келси. – Не говори с ним.

– С чего это? Ты что ли на него нацелилась?

Начался дикий абсурд. Алиса гнала на Келси, что та хочет увести у неё парня, Келси – на Троя, что он перевёлся и её бросил, нарушив все договоренности. Трой удивлялся, переспрашивал, уточнял и ничего не понимал. Келси, всё ещё всхлипывая, отбивалась от наездов Алисы и огрызалась на Троя. Слава богу, о любви не говорил никто. К нервной ругани присоединились поросячьи повизгивания и бренчание цепей. В долбанном хлеву стоял жуткий гвалт.

– А ну заткнулись все! Мать! Вашу! За ногу! – заорала я что есть мочи, намереваясь следующим этапом направить двух девиц на осмотр распластанной между ними Ками.

Подействовало. В амбаре осталась только возня животных за перегородкой.

– Я думала, это никогда не прекратится, – слабым голосом произнесла очнувшаяся огневичка. – Будьте любезны, дайте немного насладиться тишиной.

Леди де Лейн сначала потерла виски, потом смазала с лица кровь рукавом своей светлой блузки.

Мы разошлись по своим местам: Трой отполз обратно в тень, Келси, Алиса и я уселись спинами к стене, и лишь Ками осталась лежать в прежнем положении. Каждый думал о своём и, уверена, каждый сошёлся на мысли, что сейчас важнее разобраться в сложившейся ситуации, а не разводить грызню непонятно за что.

Я заметила, как переливаются синим свечением оковы Ками и становятся ярче. Огневичка пыталась использовать свою магию. Безрезультатно.

– Кристин, – позвала Ками, – в оковах блок на магию. А ты пробовала?

– Да, у меня тоже не вышло их снять.

– А если хорошо подумать. Ты ведь отличаешься от нас.

Трой заржал в своём углу, а потом резко встал и подошел к кольцу между нами.

– Точно, курица зелёная! Отличаешься!

– Трой, это дискриминация по стихийному признаку, – возмутилась, воспитанная в толерантности рыжая норвежка.

Трой снова хохотнул.

– Иди сюда, Кристина, – позвал он меня, ощупывая кольцо в стене, – иди, чего расскажу. Да не ссы. У меня появилась гениальная идея.

Я пододвинулась ближе. Он с ухмылкой заговорщика кивнул на стену. Пришлось дёрнуть цепь, заставляя Келси сместиться в мою сторону, и позволяя мне стать почти вплотную к парню. Мысленно отмахиваясь от запаха несвежего тела, я уставилась на кольцо и цепь.

– Что? Я не понимаю?

– Не видишь разницу?

– Нет, – честно призналась я, осматривая каждую микроскопическую трещинку в камне стены.

– А разница в том, – он говорил мне почти в самое ухо, – что дискриминация вовсе не по стихийному признаку, а по половому.

Я опомниться не успела, как он нагло стиснул в своих грязных лапах мою грудь.

– Козёл! – я заехала ему коленом в пах, хотела ещё дать пощечину, но цепи не позволили.

– Трой! – хором возмутились девицы позади меня.

– А что Трой? – хохотнул он, потирая промежность. – Из всех, кто есть в этом сарае, я не объездил только её, да кабанов. Последние меня совершенно не интересуют, впрочем, и зелёная тоже. Не мой размерчик.

– Хамло!

Дальше на парня посыпались оскорбления. Женская солидарность во всей красе.

Я лишь злобно ворчала и отлично осознавала, что всё это тупой спектакль. Не его размерчик. Ха-ха-ха. Тут как бы Ками и Келси вообще нечем гордиться, а Алиса, наоборот, одарена природой с избытком. Он просто хотел поиздеваться и полапать и… Да козёл просто. Скотина.