Золотые уколы смерти

Как это часто бывает с юными, романтически настроенными девицами, Роксана влюбилась в своего тренера, как говорится, по уши. Ей нравился его мужественный вид, грубоватый властный голос, уверенная манера поведения. За ним стояла некая волнующая тайна его прошлой жизни, спортивной карьеры…

Когда Агапов подходил к ней, прикасался, показывал, как ставить руки и ноги, она вся трепетала, путалась, какой-то сладкий горячий ток пробегал по телу от головы до ног…

Теперь, когда ей снились мушкетеры, рядом с Арамисом, Портосом и д'Артаньяном дрался Атос, но лицо… лицо Виктора Сергеевича Агапова было у Атоса!

Роксана выросла девушкой неглупой, при всей своей романтичности, она отдавала себе отчет, что при такой разнице в возрасте и ее несовершеннолетии в отношениях с Агаповым ей ничего не светит, кроме тихого немого обожания с ее стороны. И все равно сладко — горькие слезы первой девичьей любви не раз по ночам падали на подушку…

— Вы что-то хотели мне сказать, Виктор Сергеевич?

Она нерешительно топталась на пороге тренерской комнаты.

— Проходи, Роксаночка, присаживайся. Я хочу тебе сказать вот что. За прошедшие семь месяцев ты обнаружила талант. Да-да, талант к фехтованию, к спорту. Ты упорна, целеустремленна, ты уверенно идешь к осуществлению своей мечты — стать большой, настоящей фехтовальщицей. Я очень ценю в тебе эти качества и, более того, уверен, что они помогут действительно достичь очень многого. Главное — не расслабляться и не успокаиваться. Скоро тебе станут тесны рамки нашей секции. И вот что я думаю…

Виктор Сергеевич закурил (Роксане это было в диковинку) и прошелся по комнате.

— …думаю я, что ты вышла на этап индивидуальных углубленных занятий с личным тренером.

Роксана встрепенулась:

— Виктор Сергеевич, я от вас никуда не уйду, мне никто не нужен больше.

Он улыбнулся, подошел и положил руку на плечо девушки, отчего у нее по телу пробежал знакомый остро-сладкий ток.

— А я и не говорю, что отдам тебя, Роксана, мое детище, мою воспитанницу, в чьи-то чужие руки. Мне надо принять серьезное решение. Я и позвал тебя, потому что, несмотря на твой юный возраст, я хочу, чтобы ты помогла мне его принять.

— Но как… почему?

Роксана была ошеломлена таким поворотом, настолько она привыкла к безапелляционности, даже диктатуре Агапова по всем вопросам.

— Я хочу для начала оставить в группе только две пары, четверых. С остальными нет смысла заниматься дальше — они бесперспективны, это только потеря сил и времени. А вы, четверо, уже с рапирами в руках будете серьезно готовиться к региональному чемпионату в марте следующего года.

Роксана не верила своим ушам. Наконец-то она возьмет в руки настоящую рапиру! Наконец-то она будет готовиться, а потом примет участие в настоящих спортивных соревнованиях и, возможно, победит!

А самое главное, Агапов теперь гораздо больше внимания будет уделять лично ей. Он станет почти что ее личным тренером, тренировки будут более частыми и интенсивными.

— Я… я, Виктор Сергеевич, мне тоже кажется, что нужно индивидуально…

— Конечно, Роксаночка, массовой должна быть только банальная физкультура! А большой спорт — это как красивое ювелирное изделие, тут производство, как говорится, штучное. Поэтому я и решил вот сейчас, чего бы мне это ни стоило, делать из вас четверых как минимум кандидатов в сборную. Это наша общая главная цель, только вот я боюсь…

— Чего, Виктор Сергеевич?

Он опять прошелся, покусывая нижнюю губу, по комнате и сказал тихо:

— Да родители, что твои, что этих ребят — они же меня четвертуют. Ведь хочешь не хочешь, а учеба в школе у вас фактически пойдет побоку. У вас впереди выпускные экзамены, затем — аттестат. Это не шуточки. Поди объясни родителям, что вас может ждать великая спортивная карьера. Они наверняка спят и видят своих чад в каких-нибудь престижных институтах и университетах. Какое уж тут фехтование!

Роксана встала со стула и заявила неожиданно жестким тоном:

— За ребят и их родителей я отвечать не могу. Но со своими предками справлюсь. Они уже поняли, что, если встанут у меня поперек дороги, я просто сбегу из дома и все. Хоть на вокзале буду жить.

Виктор Сергеевич грустно улыбнулся:

— Ну уж ты придумала! Давай будем надеяться, что до этого не дойдет. Всегда же можно договориться, найти какой-то компромисс, ведь правда, девочка?

Роксана покраснела от такого обращения, но согласно кивнула:

— Да, конечно. Я тоже думаю, что все обойдется. А мы правда поедем на соревнования?

— Правда. Только до них еще три месяца упорных тренировок.

— Ой, Виктор Сергеевич, да я готова день и ночь!

— Ну вот и славно, Роксаночка, иди теперь домой, отдыхай. Лишнего никому ничего не говори.

И Роксана, не чуя под собой от радости ног, полетела в сторону Ордынки.

Конечно, не обошлось без скандала. За просто так отчислить из секции больше половины самоуверенных и амбициозных юнцов — это вам не плюшки трескать. И родители их приходили выяснять отношения, грозились начальству настучать, и слезы лились…