Золотые уколы смерти

— Это как же ты, Ирочка, решилась на такое? Ты же не прокурор, не судья и даже не наш начальник полковник Борисов. Они узнают — тебя, мягко говоря, не одобрят…

Воронцова посмотрела в глаза своему руководителю:

— Неужели, Антон, в интересах дела я не могла пойти на небольшой блеф и неужели так трудно меня прикрыть, чтоб я не чувствовала себя черт знает кем?!

— Ого! — присвистнул Петя Дроздов. — Круто забираешь, Ирина! А может, она права, Антон?

Каменецкий молча курил, потом сказал:

— Ладно. Решим. Только лишнего никому не болтайте. Ни вы, ни эта деваха. А доведем дело до конца… Победителей, как говорится, не судят.

Итогом этого мини-совещания было следующее.

Ирине поручалось забрать с утра Елену-администраторшу из дома (адрес Воронцова, естественно, не забыла узнать) и отвезти на изготовление фоторобота.

Петру Дроздову предписывалось проделать то же самое, только со Степаном Тимофеевичем из подъезда убитого Паперно (больше никого из свидетелей он там не отыскал).

С их участием, как был уверен Антон Каменецкий, можно будет составить почти фотографический портрет убийцы.

Однако жизнь, увы, нередко меняет наши планы самым неожиданным образом. В этом Воронцова убедилась на следующий день, который оказался одним из самых неприятных в ее служебной карьере.

Она надеялась уже к обеду представить руководству фоторобот преступницы, добытый во многом благодаря ее, Ирины, усилиям. Но вместо этого младший лейтенант Воронцова с капитаном Каменецким стояли навытяжку в кабинете полковника Борисова и слушали строгий начальственный разнос:

— Как могло получиться, Ирина Владимировна, что после вашей встречи с гражданкой Еленой Дубининской она была этим же вечером убита? Еще один труп из серии, только на этот раз почему-то женский? И обстоятельства убийства не типичные. Объясните мне все подробно и по порядку. Впрочем, начнем с Каменецкого.

Полковник раздраженно бросил окурок прямо в открытую форточку и упал в свое кресло.

Антон скромно откашлялся и начал:

— Сказать честно, я не усматриваю в действиях стажерки Воронцовой ничего предосудительного, что могло привести к гибели этой Дубининской…

Борисов с ехидством заметил:

— Это отчего же не усматриваете? Зачем она поехала в эту гостиницу, когда там всех свидетелей по три раза допрашивали? Вы что, своим коллегам не доверяете, себя считаете умнее всех?

Антон покраснел и с некоторым вызовом ответил:

— Воронцову туда послал я, Валентин Васильевич. Решил, что свежий человек со свежим взглядом, может быть, чего новенького накопает…

— Накопала! Еще один труп. Причем труп, как вы уверяете, чуть ли не единственного и самого важного свидетеля!

Ирина поняла, что полковнику следует мягко все объяснить, причем именно ей самой:

— Разрешите?

— Ну-ну, стажер…

— Во-первых, сохранилась запись ее показаний, в подлинности которой не приходится сомневаться…

— Слушал я, Воронцова, слушал. Только эти показания, сдается мне, добыты нечестным путем, и суд, если дело до него дойдет, не примет их во внимание.

Ирина вскинула голову и твердо сказала:

— Во-первых, их уже некому опровергнуть. А во-вторых, я, признаю, немного блефовала с целью заставить важного свидетеля сознаться. Разве это преступление?

Борисов тяжело вздохнул, глотнул чаю из стакана и заметил:

— Ну, положим, в наших общих интересах, чтобы важность и подлинность этой пленки никем не была оспорена. Уж мы тут постараемся…

Он многозначительно посмотрел в глаза Каменецкому, и тот кивнул.

— Однако, — продолжал Валентин Васильевич, — как мы объясним тот факт, что убийство этой администраторши гостиницы произошло после визита к ней нашей сотрудницы? А? Ваши соображения, Ирина Владимировна, вы ведь первая оказались на месте преступления и потом вызвали опергруппу?

— Первая я была рано утром, потому что так мы решили накануне, на совещании. Дверь оказалась приоткрытой, и после настойчивых звонков я решила войти. В квартире наблюдались явные следы борьбы, вещи разбросаны, на кухне — разбитая посуда. А в большой комнате на ковре лежала на спине Елена. Я подошла — у нее в области сердца торчала какая-то пика, шампур… Другие, из набора, были разбросаны в коридоре и кухне.

— Девицу явно закололи, — заметил Каменецкий.

— Да! И у меня сразу возникла ассоциация с этой нашей «фехтовальщицей». Ведь кому была нужна смерть этой Лены? Конечно, она крупно поссорилась с этим своим Виктором — тем более у нее был серьезный повод…

Воронцова запнулась.

— Я понял, что за повод из этой вашей записи. Вы, Ирина Владимировна, сами его изобрели.

— Да, но вряд ли…

— Не будем гадать, — жестко прервал Борисов, — версию с этим ее дружком надо обязательно и срочно отработать. Она не исключается.

— Есть! — четко ответил Каменецкий. — Разрешите идти?

— Пока можете быть свободны. Если мне понадобятся дополнительные детали этой истории, я должен иметь возможность с кем-либо из вас немедленно связаться. Воронцову пока не отстраняют от расследования до выяснения всех обстоятельств случившегося, но…

— Ясно, господин полковник!

Ирина произнесла это так звонко и радостно, что Борисов только покачал седой головой.