Золушка Xy

— Это что — имя такое? Красиво, — мечтательно отозвалась Олеся.

— Ну, слушай, — девушки сидели возле небольшого круглого стола, потягивая прохладные коктейли. — Рассказывают, что это случилось очень давно. Тогда в стране ацтеков жила маленькая прелестная девочка с красивым именем — Шочитль. На языке ацтеков это означало «цветок». Девочка обожала солнце и с рассвета до заката любовалась им. Когда вечером светило заходило, она с грустью шла домой, живя мечтой о том, что завтра снова его увидит.

Так случилось, что целый год солнце ни разу, ни на миг не закрыли облака. Для Шочитль это было невероятным счастьем. Однако то, что было радостью для нее, обернулось страшной бедой для маисовых посевов: перестали тянуться вверх стебли, не тяжелели початки. Не росли и фасоль с перцем. Без дождя страдали все растения, от жажды они поникли до самой земли. Засуха привела к тому, что поля оставались бесплодными. От голода начали погибать люди.

Ацтеки ежедневно молились богам, прося влаги. Увидев все это, Шочитль поняла, отчего люди терпят страдания и голод. Чтобы вызвать дождь, она отправилась в храм бога Солнца и обратилась к нему с мольбой. Она просила его спрятаться за тучи и спасти ее народ.

Молитва маленькой девочки дошла до бога Солнца. И вот уже все небо закрылось ковром из облаков. Пошел долгожданный ливень. Воды вылилось столько, что совсем было согнувшийся маис начал весело подниматься и все его початки набухли от крупных полновесных зерен.

Всех вокруг охватила радость. Только бедная Шочитль загрустила: она страдала без столь любимого ею солнца. Без него она медленно угасала. Но тут яркий луч пробился сквозь облака и повелел Шочитль идти в священное селение, где никогда не исчезает солнце, где всегда цветут цветы. Там ее будут звать не Шочитль, а Шочитль-Тонатиу, что по-ацтекски значит «цветок солнца».

Так прелестная девочка превратилась в прекрасный цветок ярко-желтого цвета, с темной — совсем как ее волосы и глаза — сердцевинкой. Каждый день этот цветок раскрывается навстречу солнцу на рассвете и поворачивается за ним в его каждодневном пути по небу до самого заката…

С той самой поры в начале осени на всех полях, и особенно маисовых, начинают цвести эти золотые цветы. Индейцы ласково называют их шочитль-тонатиу, что в переводе означает… подсолнух.

— Какая красивая и грустная история, — промолвила Олеся. — Девочка ведь перестала быть человеком.

— Зато она стала счастливой, — ответила ей Ниньо.

«Что за чушь она плетет? — с раздражением подумал Эдуард. — Давай уже, переходи к делу».

— Знаешь, Илья хочет свозить меня на обследование в больницу, — сказала Олеся. — Пойдешь со мной? Познакомишься с Денисом Матвеевичем. Он замечательный человек — заведующий отделением, где работает Илья, и его друг.

— Конечно, пойду, если ты хочешь. Кроме того, там я еще не была. Ты мне должна показать все, что есть у вас интересного.

— Ну, больницу я бы не назвала интересным местом, — засмеялась Олеся. — Но думаю, тебе следует увидеть, где работает Илья. Кстати, хотела спросить. Только не обижайся, пожалуйста. Я знаю, что ты делаешь все, чтобы нам тут легче жилось, — Олеся замялась и неуверенно посмотрела на подругу.

— Спрашивай, не бойся. Обещаю не обижаться, — успокоила ее Ниньо.

— Тебя не напрягает неестественное поведение Максима Анатольевича и Эдуарда? «Вот оно», — превратился в слух притаившийся следопыт.

— А что, они как-то странно себя ведут? — простодушно уточнила Ниньо.

— Мне кажется, более чем. Оба ходят со свирепыми лицами, при этом очень обходительные и услужливые. Некоторые так даже чересчур.

«Имеет в виду меня?» — пронеслась злая мысль в голове Эдуарда.

— Считаешь, нужно немного ослабить хватку? — уточнила Ниньо.

«Так-так, о чем это мы?» — напрягся Эдуард.

— Честно говоря, не знаю. Я боюсь, как бы за этим не последовала буря, — ответила ей Олеся. — А еще Ника… Она скоро помешается от назойливого участия Эдуарда во всех домашних делах. Временами она начинает вести себя неадекватно, заговаривается, сильно потеет. И еще… — Олеся замялась, — еще мне кажется, она тебя недолюбливает. Считает, что с твоим появлением в доме стали происходить странные вещи.

«А гигантша-то на нашей стороне. Видать не совсем куриные мозги в ее птичьей голове», — с примесью уважения подумал Эдуард.

— Да? Не замечала, — удивилась Ниньо. — За нее не переживай. Немного притупить бдительность, и дело сделано.

«О чем это она говорит? Ей что, достаточно захотеть, и все будет так, как она задумала?» — недоумевал Эдуард, не представляя, насколько близок он к истине.

— Ладно, малышка, не забивай свою хорошенькую головку подобными мыслями. Я все улажу. А сейчас, знаешь что? Хочу пойти в то кафе, в котором мы были вчера, и поесть шоколадного мороженного с жидким шоколадом. Ничего вкуснее в жизни не пробовала. Но сначала… Я там в журнале видела хорошенькое платье. Даже два — тебе и мне. Пойдем, смастерим их? Что мы хуже моделей? Имеем право выглядеть хорошо.