Золушка Xy

— Конечно! Честно говоря, удивляюсь, что тебе самому не пришла эта мысль в голову. Она ведь кроме того, что красивая женщина, еще и высококлассный специалист, — Илья только молча кивнул. — Значит, за месяц она по максимуму тебе натаскает. Так? А кроме того… — Карякин улыбнулся во всю ширь, — кроме того, у тебя будет шикарная возможность с ней сблизиться. Тем самым, ты убьешь сразу двух зайцев.

Проводить вечера, занимаясь с Александрой английским? Илья задумался. А сможет ли он с собой справиться? К этой девушке его тянуло со страшной силой. Порой он с трудом себя сдерживал. Илья чувствовал, что и она к нему неравнодушна. Не опасно ли им так часто оставаться наедине? «Да, что я, с ума схожу, что ли? — обругал он себя. — Ведь решил же добиваться ее. А сам боюсь остаться с ней наедине. Как первобытный дикарь, боюсь не совладать с собой и наброситься на беззащитную жертву».

— Вижу, ты принял правильное решение, — удовлетворенно кивнул Карякин, заметив на лице Ильи довольную улыбку. — Значит, действуй! Начни прямо с завтрашнего дня. Не стоит затягивать. Месяца тебе хватит только на то, чтобы заучить несколько стандартных фраз. Лучше позвони ей прямо сегодня и договорись обо всем.

— Тогда я побежал, — поднялся Илья из кресла. В голове появилась ясность, мысли потекли в правильном направлении. Теперь, у него была цель, и он знал, чем займется во время месяца ожидания.

Карякин смотрел вслед Илье, когда тот уходил, и немного завидовал его молодости, приключениям, стремлениям. Может, это происходило от того, что он отчаянно устал? Устал жить один, целиком посвящая себя работе? Ради чего все это? Ради того, чтобы единственный сын, которого он любил больше жизни, отвернулся от родного отца? Ему сорок пять, а он сидит, как бобыль, в захламленной холостяцкой квартире, пьет пиво из горла и пытается философствовать. Работа — дом, дом — работа. А ведь он еще не так уж и стар. И в его возрасте можно влюбиться и чувствовать себя счастливым, окрыленным, помолодевшим. «Все! Пора что-то менять! Так больше нельзя, — подумал Карякин, — иначе я рискую раньше времени превратиться в брюзжащего старика, всем недовольного. Пожалуй, стоит познакомиться с кем-нибудь, да походить на свидания. А дальше, жизнь покажет».

Глава 35

«Вау! Вот это жизнь! Живут же люди!» — Эдуард чувствовал эйфорию, разглядывая экспонаты в Музее пыток. Почему-то именно этот маленький и мрачный музей, заполненный ужасными орудиями пыток, навевал на него благодушие. Разглядывая жуткие машины, напичканные ремнями, шипами и лезвиями, он испытывал бурю эмоций, священный трепет. «Вот бы сюда эту жабу — Ниньо, подержать бы ее с часок на этом стульчике, поди, заговорила бы совсем по-другому, напрочь забыла бы свои фокусы». Воображение Эдуарда рисовало эту живописную картину с красивой девушкой в центре, извивающейся и кричащей от боли.

Амстердам — свободный город свободных людей. Как только его не называют! Северная Венеция или Новый Вавилон… Вот какое замечательное место выбрал себе Эдуард в качестве убежища. И совсем не ради его красоты и старины. Поселившись в одном из старейших районов города, окруженного тремя каналами, известного своими маленькими домами с узкими окнами и уютными магазинчиками, где пабы на каждом шагу, Эдуард совмещал необходимость прятаться с приятным времяпровождением. Он выбрал этот город за его свободы. Едва достигшего совершеннолетия Эдуарда интересовали «легкие» наркотики — марихуана и гашиш, употребление и хранение которых не карается в Голландии законом, и риск привыкания к ним сводился практически к нулю.

Выйдя из музея пыток, который Эдуард посетил, как один из пунктов составленной им культурной программы, он направился в небольшой кофешоп. Оказавшись в уютном полумраке, пропитанном специфическим запахом, Эдуард подошел к барной стойке с меню из двух пунктов — марихуана или гашиш. Алкогольных напитков не предлагали, кофешоп — место не для любителей выпить. Из напитков здесь были только кофе, кока-кола и сок.

В кафе царила мирная и спокойная атмосфера. Улыбающиеся люди тихо общались между собой, покуривая папироски. Бармен подозрительно осмотрел Эдуарда. Решив не спрашивать у него паспорт, он молча, но вполне приветливо, протянул меню. Эдуард решил попробовать классическую папироску под названием «Белая вдова» за шесть евро. К ней он заказал бутылку кока-колы и уселся за столик у окна с великолепным видом на каналы. Впрочем, живописная картинка мало его интересовала. Он затянулся, отчего сознание моментально погрузилось в легкий туман, предельно расслабляя как мысли, так и тело.