Зона любви

- Ха! Я тебя вижу! Всё твое внутреннее содержание! Ой-ей-ей! Всё так запущено…

- Где?

- Слушай же откровение Господа своего! Все твои беды в тебе самом. Много себя любишь, людей не замечаешь. Одному - беда!

Тоже - думаю - откровение…

- Всякая тварь земная достойна любви. В Любви все ответы…

- Так любовь не картошка, - сказал я, начиная заводиться, - на базаре не купишь… Коли не сподобился к истине прикоснуться, так уж, как говорится, пардон.

- Купить-то не купишь… только ты не юродствуй тут… к истине, понимаешь, прикоснуться! Ишь, как вывернул! На то ты и человек с душой и сердцем, чтобы любить и сострадать. Быть милосердным. Не обижать себе подобных… врагов прощать. А ты многих в жизни обидел. И, по большому счету, не любил никого!

- А вот тут ты не угадал! - непроизвольно вырвалось у меня. - Я мать свою любил… Марину любил, Анну… Я любил всё живое, всё - стоящее! Серегу - кореша своего драгоценного! Гришу Чекотина - чистая душа… Серегу Евстифеева - просто хорошего парня, в кошке Марусе души не чаял… - выпалил залпом и тут же пожалел о сказанном.

- Какая кошка? - возмутился Лик. - Причем здесь кошка! Ты в грехе всю жизнь прожил - распутничал, пил, богохульничал! А он - кошка какая-то…

- Страсти… меня разрывали страсти! - зачем-то ввязался я в этот, никому не нужный дурацкий спор. - Я не мог совладать… Я гасил в тех страстях свой огонь…

- Страсти, говоришь? Ха-ха-ха! Не-ет…

Лик заурчал и как бы вздыбился всей своей грозной сутью, над моим ничтожеством.

- То не страсти были, то - плотоядие! - пригвоздил он меня навсегда к позорному столбу.

"О-о-о! Всё, - думаю, - приехали! Мы так не договаривались. Партком какой-то, времен застоя. Ну, сука, а за Марусю ты мне ответишь!"

- Работать над собой было нужно. Самосовершенствоваться! Как ваш поэт говорил: «Душа обязана трудиться…»

- Естественно… - говорю, а сам думаю:

«Достал! Замочить бы эту крысу музейную! Долбануть ракетой «Воздух - воздух» по его гнездовищу!».

- Правильно! А ты чем занимался? И день, и ночь квасил да развратничал! Талант свой на шлюх променял!

- Выключи, - шепчу Ягодке, - мне такой разговор не нравится. И Пастернака я, кстати, терпеть не могу…

Когда отключились - расшаркивались, естественно, минут пять, скорбный вид изображали, выслушивая нотации, - спрашиваю:

- Это что за явление?

- Бог.

- Не валяй дурака, Ягодка…

- Почему?

- Тоже вибрационный двойник? Система сбой дала?..

- Не знаю. Я заказал - мне вывели. Какие проблемы?

- На деда Мороза мужик смахивает, будто ряженый! Борода - не настоящая…

- А ты что хотел? Как я тебе Бога покажу, когда он НЕЧТО! Как я тебе субстанцию покажу? Какого стилисты сделали, такой и есть. Его так народ представляет. Вот и вывели на экран некий среднестатистический облик.

- Забавно! И это чучело миром правит?

- Зачем правит! Я же тебе толкую, это - усредненный образ. Идол, если хочешь… А Мир существует совсем по иным законам.

- Безбожным?

34.

Наша охота за истиной -

ужели это охота за счастьем?

- Ты понимаешь, - заговорил вдруг Ягодка с жаром, - и Бог, и Дьявол - субстанции. Их невозможно узреть. Они всепроникаемы. Ну… как рентген, чтобы тебе понятнее было. Они - везде! И, по большому счету, равнодушны к вашим делам. У них свои правила игры. Свои понятия. Они скорее функции, чем личности, но живут категориями мощными, глубинными. А человечество одеяло на себя тянет. В основной своей массе, сюсюкает, сопли жует: «Ах, зло, какое плохое; ох, добро, какое хорошее! Давайте, ребята, жить дружно, созидать Храм Любви! Богу молиться! Любовь - это Бог! Обретем, братья, бессмертие души». И молятся - лбы разбивают. Да, на хрена это бессмертие, дурни, такой поганой душе? Будто торгуются: «Ты - мне бессмертие, я - тебе два добрых дела!» А Богу плевать на ваши расклады. Потому что всё не так устроено. Есть две истинные зоны - «добра» и «зла», сплетенные намертво. Плюс и минус. Аверс и реверс одного явления. Попади в эту зону, - обретешь понимание, смысл. Нет - будешь суетиться и врать всю жизнь. И Бог не заметит тебя, и Дьявол ухмыльнется только, сколько бы ты ни молился, потому что и пространство, и время у них свое, то есть, нет его вовсе. Но эволюция у вас единая - вы развиваетесь, и глубже становитесь, и шире. Вместе! Мир распускается, как цветок. Разлетается - как облако. Вот в этом - истинное единение! Вот он - улей. Только в отличие от вас, они лишены самооценки. Это вы наделили их своими качествами, поскольку ИНОЕ представить себе не умеете. Дальше деда Мороза и черта рогатого фантазия не ушла.

- Ладно.

- Что ладно?

- Давай, тогда, - говорю, - на ЭТОГО посмотрим.

- На кого еще?

- Ну, на Дьявола. Как его твои стилисты изобразили? Как черта рогатого? Я бы с ним договорился…

- Он тебе на земле не надоел?

35.

Как я войду через городские ворота?

Я отвык меж пигмеями жить.

Очнулся я на Варе. Я находился в ней. Так я еще никогда не просыпался…

«Началось в колхозе утро», - подумал я и встал.

И еще подумал: «Неужели это всё творится со мной?».

Я увидел кучу дерьма в середине комнаты. Собачий «привет» от лучшего друга…

«Справедливо,» - подумал я.