Зона Посещения. Калибр памяти

– В «Войне миров» Уэллс описывал луч, от которого вскипала вода, – аргументировал я, – а лазер придумали позже. – Я подмигнул Юрию Викторовичу и спросил: – Уэллс тоже из будущего?

– А кто ж его знает? – пожал плечами он.

На этом спор закончился. Крыть ему было просто нечем.

– Кстати, я тут новости смотрел. – От тряски Юрия Викторовича малость «развезло», и как следствие, его неудержимо тянуло на разговор. – Снова пропал человек, и снова при странных обстоятельствах.

Я молчал, мне надоело встревать в глупые дискуссии.

– За год уже третий! Самое странное, все пропали приблизительно в одной и той же местности!! – на всю маршрутку воскликнул Юрий Викторович. – Их забрал наш лес…

– Может, леший? Или оборотни? – не удержался я от ироничной реакции.

– Ну тебя, Коршун! – Юрий Викторович махнул на меня рукой, насупился и отвернулся.

Доехали мы молча.

Старая хоккейная «коробка», в которой ещё я и мои сверстники постигали азы канадской игры, сегодня выглядела особенно плачевно. Виной этому не то ранние сумерки, не то моё унылое, как и текущий октябрь, настроение. Плюс ко всему фонарь возле площадки не работал, из-за чего она находилась во власти тени, что отбрасывала многоэтажка, стоящая рядом.

Весьма символичная картина. Отечественный хоккей, как и эта коробка, находится в тени. В тени Канады и Евросоюза. Мне, отдавшему хоккею одиннадцать лет, обидно вдвойне. Не столько за спорт, сколько за нынешних детей. Если моё детство прошло во многом на этой площадке, то детство пацанов, родившихся в середине «лихих» и позже, где проходит? Правильно! В подъездах и на дворовых лавочках, да обязательно чтоб с бутылкой. Конечно, я тоже покуривал в детстве, но только покуривал, ведь у моего поколения был выбор: играть в хоккей или бухать-курить.

Нынешнее же поколение даже этого выбора лишено. В нашем городке не достать экипировки, зато пиво и сигареты продадут в каждом киоске, вне зависимости от возраста. А киоск стоит как раз через дорогу. Схема простая: закупился и потопал в коробку, благо в неё кто-то притащил скамейки. Спортивное сооружение, использующееся для распития спиртных напитков… Парадокс. Грустный парадокс.

А вон и яркие представители нынешнего младого поколения. Перемахнули через деревянный борт и двинули в киоск за новой порцией. Они резко остановились, посовещались и направились в мою сторону. Я узнал их.

Как идут-то! Вразвалочку, эдак небрежно, типа, мы на районе крутые. Эх, погонять бы вас по лесу с «калашом» в обнимку… Всю напыщенность и самовнушённую крутость снимет как по мановению волшебной палочки.

– Эй! Закурить есть?! – вопросил тот, что шагал чуть впереди. Вожак стайки, не иначе.

– Ва-анечка! – протянул я, когда они приблизились. – Время позднее, тебя мама дома ждёт.

– О, Коршун, не узнал, – буркнул он.

– Ранний склероз? – участливо поинтересовался я.

Ванечка не ответил. Он поднял голову и быстрым шагом устремился вперёд, одновременно забирая в сторону. Остальные члены стайки последовали его примеру и скорректировали траекторию.

Провожая их насмешливым взглядом, я пытался представить, сколько усилий затратит Ванечка для того, чтобы окончательно не пасть в глазах корешей. Ну, ничего. Полезно, когда тебя справедливо осаживают. Он мне ещё спасибо скажет.

Дошагав до конца улицы, я свернул налево. Оказавшись у чистой, блестящей калитки, я полюбовался на результат своей недавней работы по дому, потом вытащил из кармана ключ, открыл замок и вошёл.

* * *

«ДУМАЕШЬ, НЕ ОШИБЛИСЬ?»

«ЧТО Я ДУМАЮ, НЕ ВАЖНО. ЛИШЬ ЭТОТ ВАРИАНТ МОЖЕТ…»

«И ВСЁ-ТАКИ ЧТО ДУМАЕШЬ ТЫ?»

«ЕСЛИ Я НАЧНУ ЗАДУМЫВАТЬСЯ, ТО ПЛАН ПРЕВРАТИТСЯ В СПИСОК ПРЕДПОЛОЖЕНИЙ, А…»

«ПОНЯТНО, ПОНЯТНО. С ТЕМИ, КТО ЕСТЬ, ДЕЛАЕМ ЧТО ДОЛЖНЫ, И БУДЬ ЧТО БУДЕТ».

* * *

Уткнувшись взглядом в точку, оцепеневшая Рута, скорчившись, сидела внутри клетки – кубической конструкции из жердей и верёвок с длиной рёбер не больше метра с четвертью. Затёкшие конечности и одеревеневшая спина её сейчас не волновали. Пуще всего девушку заботила степень незавидности положения, в котором она оказалась.

Эти типы, грязные, смердящие потом и экскрементами, очищенья воды не ведающие, принадлежат к одному из племён зонорожденных, которых во всех секторах единодушно зовут дикарями. Далеко не все сталкеры придерживались мнения, что с этими короткоживущими выродками возможно адекватное общение. Многие считали, что эти ублюдки Зоны ничем не отличаются от прочих мутированных «чмошников», бывших людей. То есть уже не человеки. Но были среди сталкеров и такие, которые полагали этих дикарей всё ещё людьми. Пускай и подвергшимися сильнейшему влиянию чужеродности. В Троте ведь существуют и другие зонорожденные и изменённые, которых к дикарям не относят, но, по большому счёту, лишь по той причине, что они не настолько агрессивны и примитивны.

Руте как-то не доводилось раньше сталкиваться с кем-то из «диких» уроженцев Зоны достаточно плотно; так, чтобы попытаться сконтактировать. Поэтому собственной позиции по этому вопросу у неё не имелось.