Зона Посещения. Забытые богами

Неужели… Проводник приступил к выполнению ведущей функции? Подхватил меня, ведомого, на тропе и поведёт к цели? Как в старые, пусть и недобрые, но до щеми в груди незабвенные времена…»

«Поисковая тропа выводит меня на край открытого, ровного, лишённого резко вздымающихся возвышенностей и искусственных сооружений пространства. С виду оно простирается до горизонта и, кажется, за него.

Территорию планетарного масштаба отхватила Зона, чтобы присоединить к своей коллекции шмат очередного мира, или эта ячейка (по привычке часто зову сегменты именно так) просто равнинный кусок, пусть обширный, однако не размером с субконтинент… Не знаю и не узнаю. Мне до противоположного края, где бы тот ни оказался, не нужно прокрадываться через травяное море.

Лаз, через который я сюда прыгнул из предыдущего фрагмента другого безымянного мира (предпочитаю называть лазом, а не дверью, калиткой, дырой, створом, проходом и тем паче не порталом), выглядел чем угодно, только не одним из Счётчиков, какими я помню прогалы в Рубеже, через которые вынужденно прыгали желающие обрести свободу. Сгорали во вспышках, обретая почти всегда смерть… но всё же некоторым везло. Тем, кому удавалось уловить прыжковую секунду.

Мне тоже повезло, и Рубеж разделил Большого и Маленькую…

Ну, Счётчики и вели не из ячейки в ячейку внутри Вселенской, а уводили из неё «наружу» (теперь вместо Рубежа функцию исполняет Стена с пограничными напарниками). Внутри той Зоны тоже имелись доступные каналы, способствующие проникновению между ячейками. Порталы, переходы, врата, лазы, как только их не называл Несси…

Этот лаз выглядел натуральной дверью. Предыдущий скорее на вход в канализационную трубу был похож. А ещё до него – рваный пролом в заборе. Ещё раньше стальной люк в подвальном ангаре… Сколько я уже их преодолел, несть числа. И незачем считать. Главное, разыскиваю без проблем, прыгаю и ухожу дальше. Спасибо приснившейся инструкции.

Я не шагаю в них, а именно прыгаю. Видимо, сказывается укоренившийся в подсознании Прыжок-В-Секунду. Необходимость в жизнь и свободу выпрыгнуть, слишком долгое время она была моей вожделенной наградой за пройденные дороги страданий, за мучения и боли, за вселенские испытания тела, духа и разума.

После восемьдесят шестой ночи в меня будто снова встроился или был выведен из ждущего режима специализированный датчик. Схоже с тем, что происходило с чувствами подчас нашего рейда по Вселенской. Когда оказываюсь в непосредственной близости от потенциального лаза (примерно каждый пятый «кандидат» оказывается пустышкой), срабатывает чуйка и сигналит характерным ознобным ощущением.

Я попал сюда, запрыгнув в дверной проём, который в предыдущей (до чего адекватное слово в контексте моего похода через разнородные «лоскуты» Мультизоны!) ячейке нашёлся на втором этаже трупа краснокирпичного здания, «при жизни» явно исполнявшего функцию школы.

Стою на краю степной равнины, расстилающейся до горизонта. Ох, до чего ж знакомая картина… с раннего детства. Что ещё мог чаще всего видеть мальчик, рождённый в городе на стыке водного и равнинного просторов. Море и степь. Да, было, было, всё-таки помню, не утратил незабываемое… То было в жизни даже не «предыдущей», а несколько жизней назад. Уже запутался считать точное количество моих жизненных этапов, сопровождающихся резкими сменами сред обитания и мировоззренческих приоритетов.

К слову, я подметил, что «датчик» срабатывает преимущественно на уровне поверхности земли или рядом. В подвалах иногда. На этажах не выше второго-третьего. Только один раз на высоте. В том лоскуте Зоны я замаялся искать выход, тыкался во все мало-мальски похожие на входную «рамку» дырки, но безрезультатно. Не ощутив долгожданного озноба, обратил взор к небу.

Торчала там из земли хреновина, похожая на железобетонную фабричную трубу, правда, рядом с ней ничего похожего на корпуса и склады в упор не наблюдалось. Полез по ржавым скобам-ступеням, надеясь на авось, рискуя сорваться на каждом метре подъёма… Как догадался, что ознобом продерёт на верхотуре?!

И главное, как решился прыгнуть в кромешную тьму, в чёрный круг отверстия канала, низвергающегося вниз, обратно к земле, но уже внутри трубы…

Рассматриваю прерию на предмет чего-то похожего. Нет, никакой трубы. Лаза, уводящего под почву, тоже пока не засёк.

Вот она, степь, ровная как стол, банальное до оскомины сравнение, но лучше не скажешь. Прерия, саванна, буш, вотмала, пампасы, не важно название, важна суть. Именно матушка-степь сделала человека человеком. Менялся климат, возникали новые конкуренты, и, спустившись с деревьев, где жил-поживал в относительной безопасности и с голоду нечасто пух, предок человека и человекообразных обезьян был вынужден ускориться и включить соображалку на полный вперёд. На безлесных участках, открытый всем ветрам, взглядам, поползновениям, ударам, притязаниям, высший примат вынужденно развил мозги.