Зона Посещения. Забытые богами

Не получится. Он просто не сможет жить как ни в чём не бывало, заботясь только о сохранности собственной шкуры. Пока надеется, пока есть силы, будет искать. Что случится потом, в каком раскладе сойдутся обстоятельства… потом и решится, по мере изменения реалий.

Его задача с того момента, когда ощутил ненавистный, нежеланный и такой знакомый ЗОВ, – стеречь реальность, ставшую родной после побега из Зоны, которая подарила ему дом. По возможности избавлять от влияния чужеродной сверхсущности. Обрубать щупальца, тянущиеся в реал, по мере их обнаружения.

Пускай он и не так чтобы пламенно обожает этот мир, полный глупых, беспечных и недальновидных человечков, гробящих сами себя и попутно планету. Однако позволить его превратить в сплошную отчуждёнку, где покажутся милыми цветочками самые ужасные проявления человеческого несовершенства…

Он и раньше делал всё, что мог, предупреждал, внедрял в коллективный разум социума идею о реальной возможности существования подобной Зоны. Призывал относиться к чужеродной силе не просто настороженно, а с однозначной враждебностью. Готовиться и быть готовыми сопротивляться.

Эх, если бы человечество предупреждения когда-либо слышало, своечасно спохватывалось, относилось всерьёз… Человечество – настоящий чемпион по наступанию на те же грабли и получению черенком по лбу. Замирает после от боли, искры из глаз, и недоумевает, почему вовремя не услышало…

Но весь ужас в том, что на этот раз вместо черенка тяжеленная дубина может врезать по черепушке и снести голову напрочь. Даже глаз не останется, перед которыми водят звёзды хоровод.

Там, за стенами дома, в котором находится его квартира-схрон, может разразиться настоящий апокалипсис. Если ничего не делать для предотвращения, неопределённое «может» из формулировки уберётся.

Повезёт (или наоборот – не) кому-то выжить, уцелевшие с ностальгией будут вспоминать период первой эпидемии, когда при выходе на улицу достаточно было надеть на лица масочки и руки оснастить перчатками. Ни в коем случае не касаться открытых участков лица там, где есть шанс контакта со слизистой средой, использовать дезинфекторы и не пропускать ни одной оказии помыть руки. Притрагиваться к чему-либо только по крайней необходимости, а лучше – избегать контакта с поверхностями, которые могли трогать чужие пальцы.

Ну и главное, конечно, придерживаться социальной дистанции: к окружающим не прикасаться, не обниматься с ними, не прижиматься, держаться друг от дружки на расстоянии пары-тройки шагов. Увеличение «неприкасаемого» прайвит-спейса человека от дюжины сантиметров до полутора-двух метров ещё могло спасти человечество… если бы люди выполняли хотя бы эти простые правила неукоснительно и вовремя.

Точка невозврата пока не пройдена, однако, вполне возможно, до неё остался один шаг.

Вроде бы остался, и можно ещё успеть предотвратить…

Спасти этот грёбаный мир, в который он так стремился попасть, убегая из Зоны, но в котором сильно разочаровался и любви к нему теперь не питал.

Тем не менее он помнил и понимал (в особенности понимание углубилось после того, как его покидало по чужим параллельным историям), что реальность вариативна, и одновременно существует множество возможностей развития. Но лишь одна из них является для тебя домом. Только она может считаться, пусть субъективно, настоящей реальностью.

Ему, так уж сложилось, кроме этого мира, в котором разочаровался, не к чему относиться, как к своему дому. Не к Зоне же!

Достоверно вспомнить, откуда он сам произошёл, где на самом деле родился, у него не получилось… Смутные сновидения лишь запутывали, не давая точных ответов. Хотя он уже и не заморачивался с поиском корней, ведь дом, каким бы ни был, у него появился. Вопреки, назло грозящим ужасающим перспективам, даже остро захотелось успеть вырастить дерево и полюбить женщину, которая родит ему ребёнка.

ЕСТЬ за что держаться.

Единственное, чего он по-настоящему НЕ ХОТЕЛ, это однажды проснуться с осознанием, что изначально был порождён именно ею. Зоной.

Теперь, запершись в тотальной самоизоляции, он мог выходить в сеть домашнего мира по виртуальным каналам, доступным ему, анализировать информацию из открытых и закрытых (спасибо хакерскому терминалу, тоже доставшемуся в наследство!) потоков и направлять подсказки в ключевые точки.

Да, он успел добраться со старой дачи в квартиру, с «чудесного» появления внутри которой начиналась его жизнь в этом мире. В точку, с которой ведётся отсчёт шагов. Ходки в большой мир.

Долгие годы пришлый, скорее всего рождённый под иным небом человек, взявший себе имя Андрей, старался не вспоминать, что был в Зоне сталкером по имени Адамант… Теперь вспомнить не только можно, но очень даже нужно.

Он, единственный живущий в этой реальности настоящий, не игровой и не книжный сталкер, мог и не добраться в «крепость», дающую хотя бы шанс сопротивляться нашествию. Затеряться невесть где в гуще свежеиспуганного человечества. События нарастали как снежный ком, стремительно и неостановимо. Карантинные меры, перекрытые дороги, отменённые авиарейсы и железнодорожные перевозки.