Зондеркоманда Х. Колдовской проект Гиммлера

3 ноября 1937 года организационный руководитель «Наследия предков» Вольфрам Зиверс в своем письме, адресованном научному куратору «Аненэрбэ» профессору Вальтеру Вюсту, сообщал, что после разговора с Йозефом Плассманом (редактор «Германии» и начальник одного из отделов «Наследия предков») и Хёфлером им была собрана вся необходимая информация о Куммере. Теперь Вюсту предстояло заверить план предстоящей кампании. Зиверс подчеркивал, что в сложившейся ситуации не могло быть и речи о том, чтобы проявить в отношении Куммера хоть какую-то снисходительность, так как силы, «враждебно настроенные в отношении СС, могли бы воспринять это как нашу слабость». Некоторое время спустя Вальтер Вюст направил письмо Генриху Гиммлеру с пометкой «Рейхсфюреру СС лично в руки». В письме говорилось, что был разработан план мер, которые должны были нейтрализовать Куммера, позволившего себе «коварные нападки» на СС вообще и журнал «Германия» в частности. Показательно, что в письме ни словом не был упомянут Отто Хёфлер. Кроме конкретных политических обвинений в адрес Куммера ему также инкриминировалась «слепая ненависть в отношении сильных политических союзов и организаций», что нашло отражение в представленной им картине «германского мира». Этот упрек должен был являться главным аргументом в задуманной полемике с Куммером. По мнению руководства «Наследия предков», сплоченные и сильные мужские соединения были необходимой основой любой политической власти. При всем том они презирались и поносились «всеми пацифистскими, демократическими и эгалитаристскими группами». В Германии также имелось время, когда подобного рода мужские военизированные формирования рассматривались в качестве «нарушителей порядка», что было убеждением «близоруких и однобоких кругов, питавших уважение к ложно осознанному крестьянскому миру». В письме говорилось: «Они являются близорукими хотя бы потому, что крестьянство было обречено на гибель, если бы оно не защищалось военизированными формированиями, как от внешних, так и от внутренних политических врагов». Очевидно, что, говоря о «военизированных формированиях», подразумевались в первую очередь СС. Но все же этот «мужской союз» не был противопоставлен семье и крестьянам, что подчеркивалось отдельно. Он «органически дополнял их и политически обдуманно защищал»: «В Германии наряду с вермахтом существует тип политического мужского союза, который является и внешнеполитическим, и внутриполитическим фактором. Он укоренен в семье и политически дополняет отдельные семьи. Германская история свидетельствует, что речь идет не о произвольном новшестве революционного характера. Было доказано, что аналогичные боевые содружества имелись в германской древности (что отрицает Куммер), и что они повсеместно являлись важнейшими и решающими факторами, определявшими власть со времен древних германцев».

По сути, это было единственным упоминанием семьи. После этого про женщин было решено вообще забыть. Кум-меру инкриминировалось, что его представления об истории древних германцев могли нанести ущерб авторитету СС, а также поставить под сомнение «гениальные политические качества германских и индогерманских племен эпохи [арийского] завоевания мира». Утверждалось, что именно феномен «мужских союзов» являлся «самым мощным гарантом всемирно-политического будущего германцев».

От предложения к предложению обвинения в адрес Куммера становились все более резкими. Его обвиняли в пристрастии к аграрно-пацифистским фантазиям, которые могли лишить германскую историю ее истинного величия. Даже делались намеки о «покушении» на власть Гитлера. Как следовало из этого документа, СС в лице «Наследия предков» не намеревались идти на компромисс, будучи настроенными отстаивать интересы Отто Хёфлера, как говорится, «до последнего патрона». «Если рассматривать политические и организационные свершения германской истории только с точки зрения нарушения крестьянского спокойствия, то все многовековое прошлое Германии может восприниматься как одно сплошное бедствие. Именно эти идеи уже на протяжении десяти лет пропагандирует Бернхардт Куммер. Однако история Германия была не деревенской идиллией, а политической перекройкой Европы. Наш фюрер ясно дал понять, что он рассматривает появление власти в Германии не как бедствие, но как повод для гордости немецкого народ, что он ощущает себя преемником двух тысяч лет германской истории и наследником ее величия. Это самое большое возражение пацифизму, который исповедует Бернхардт Куммер, всячески принижая германскую политику, которая осуществлялась с позиции силы».