Зонтик для террориста

– Кто такие? – Голос его был под стать лицу. Звучал совсем недружелюбно.

– Дедушка, ты, наверное, папа Юкано-сан? – бодро спросила Токо, полностью игнорируя настрой деда.

– Ты что такая невоспитанная? Я спросил вас, кто вы такие.

– Меня зовут Токо Мацусита.

– Дочкина подружка, что ли?

Она покачала головой:

– Наверное, моя мама была ее подругой.

– Наверное? А кто твоя мать?

– Юко Мацусита. Она погибла тогда же, когда и твоя дочь. Во время взрыва.

На мгновение в глазах старика появилась растерянность.

– Мне очень жаль. И какое у вас ко мне дело?

– Принесли благовония за упокой Юкано-сан.

– А что это за мужик с тобой?

– Мамин приятель.

– Нда-а, – пробормотал старик. – Сюда, – неприветливо бросил он и пошел вглубь лапшевни.

Я следил краем глаза за Токо. Она еле заметно улыбалась. О чем она думает, непонятно. Мы молча последовали за стариком.

На буддийском алтаре в комнате стояла фотография. В черной рамке – умное лицо с правильными чертами. Мы зажгли ароматические палочки, сложили ладони, и затем Токо, посмотрев на фотографию, обратилась к старику:

– Твою дочь, дедушка, тоже очень жаль. У нее все еще было впереди. Она ведь работала начальницей отдела в банке?

Я следил за ней боковым зрением, понемногу выпадая в осадок. Она говорила смело, как взрослый человек, помятый жизнью, познавший и боль, и радость. И одновременно с этим в ее словах чувствовались живые, естественные эмоции.

Старик скривил губы и пробормотал:

– Глупая она. Деловая женщина, или как там оно называется, не знаю, но не потащилась бы незамужняя за границу, ничего и не случилось бы.

– Почему ты думаешь, что виновата заграница?

– Так не вступи она в поэтический кружок в Нью-Йорке, не оказалась бы в этом треклятом парке.

– Ты про что?

– Поэтический кружок, который собирался каждый месяц. Она к ним пошла в тот день, дура.

– А-а, – сказала Токо, – в прессе об этом не писали.

– Пресса твоя – мухи, которые слетаются на людское горе. Я прогнал всех идиотов, которые ко мне приходили.

– Да? И я тоже. Дедушка, может, ты и полиции об этом не говорил?

Старик выдержал паузу и бросил:

– А этих господ я ненавижу еще сильнее. Никогда в жизни им ни слова не скажу.

– И тут мы с тобой похожи. У нас много общего. Дедушка, а почему ты их так не любишь?

– Да всякое было. Может, чайку?

– Ага, – кивнула Токо.

Старик тут же вернулся с чаем: наверное, своим приходом мы оторвали его от чаепития. Принес две хороших чашки с крышками. Токо сделала глоток и сказала:

– Какой вкусный!

Я согласился с ней. Морщины старика стали еще глубже. Легкая улыбка, если хорошо приглядеться. Улыбнулся в первый раз.

– Молодая, а разбираешься. На чае я никогда не экономлю. Позволяю себе роскошь.

– А что плохого немного пороскошествовать? У тебя на самом деле такой вкусный чай.

– Хм, – буркнул старик.

– Дедушка, можно я повторю свой вопрос? Почему ты не любишь представителей власти?

– Моего отца застрелила тайная полиция. Во время прошлой войны. Ну и потом, не доверяю я им.

– Вот оно что. Извини, что заставила тебя вспомнить о прошлом.

– Да ничего. Но вы, наверное, пришли не только соболезнования выражать. Что вам нужно? Не верю я в эти поговорки о несчастье, которое будто бы сближает.

– И я тоже. Вообще-то мы ищем одну вещь, память о маме.

– Какую вещь?

– Моя мама тоже жила в Нью-Йорке. Может быть, она ходила в тот же самый поэтический кружок, что и твоя дочь. Наверняка не знаю. Я слышала, что стихи кружка печатали в сборниках. Но их нигде не найти. Вот мы и пришли к тебе – вдруг у тебя они сохранились.

– Хм, – опять буркнул старик и пристально посмотрел на Токо. – С виду молодая, а такая хваткая.

– Конечно. Не стоит меня недооценивать. В наше время не все девушки отплясывают на дискотеках. И не надо предвзятых мнений.

На этот раз старик тихонько засмеялся. Скрипуче, будто закашлялся, но все-таки он смеялся.

– Ты чем-то похожа на мою дочку. Такая же деловая. Книжки эти у меня остались. Показать?

– Конечно. Я ради них и пришла.

Старик кивнул и поднялся с места. Когда он двинулся на второй этаж, я зашептал Токо на ухо:

– Ну, ты даешь.

– Я таких дедушек очень люблю. Твой типаж.

– Обнадежила. Теперь я за свою старость не беспокоюсь.

Старик вернулся и бросил перед Токо пачку книжек. В каждой несколько десятков страниц, аккуратно сброшюрованы и переплетены. На обложке написано по-английски «Воспоминания о Центральном парке». Выпуски с первого по седьмой. Токо молча взяла в руки одну из книжек и стала читать оглавление. Если Юко писала под псевдонимом, вычислить его можно, только прочитав сами стихи. И то неизвестно, получится ли. Я тоже взял книжку и только открыл ее, как Токо закричала:

– Нашла! Я нашла мамины стихи. Она пользовалась псевдонимом. Дедушка, ты не отдашь мне все эти книжки?

Я был поражен. Но еще сильнее я поразился, когда старик с легкостью ответил ей:

– Бери. У меня этих книг куча. Солить их, что ли?! Возьми.

– Спасибо, – ответила Токо и поднялась с места.

Вставая, я подумал, что она ни в чем не обманула старика. У выхода она обернулась:

– Знаешь, дедушка, а может, у нас получится отомстить тем, кто убил твою дочь. Вот он отомстит.