Annotation

Петя сидел в своей комнате. Руки сжимали уши - беспрерывный поток шёпота раздирал барабанные перепонки. Всё тело ныло от побоев невидимого мучителя. Петя не знал, что с ним творилось. Единственное, что ему было известно - за всем этим стоит бескрайняя чернота космоса.

Лашко Анастасия Юрьевна

Лашко Анастасия Юрьевна

Зов застывшей звезды

Глава I. Один против целой вселенной

В темноте квартиры раздался крик. Пётр вскочил с кровати, весь в холодном поту и вырывающимся из-под рёбер сердцем. Зрачки расширены, грудь, обтянутая белой майкой, вздымалась, дыхание тяжёлое.

Темнота. Она поглотила его, поселившись в животе и распространившись по всему телу, по венам, поражая каждую клетку прогнившего этой отравой организма.

Темнота и её неизменный спутник - необъяснимое простыми словами чувство, когда кажется, будто затягивает воронка куда-то вовнутрь самого себя.

Темнота, наполненная голосами, самыми разными, но всегда шепчущими одно и то же. Петя никогда не понимал, о чём они с такой настойчивостью и жаром шептали ему на ухо. Слова слышны, но их смысл непонятен. Известно лишь одно: за ними последует боль. Вот только где именно она в этот раз полоснёт неясно: то раскроит бровь, то поцарапает щёку.

Встряхнув головой, прогоняя последние остатки кошмара, ещё не выветрившегося из головы, Змеев посмотрел на свои руки. Взгляд задержался на новых царапинах, ровными полосами, проходившими на обеих руках. Кровь маленькими капельками блестела на свежей ране. Ещё минуту назад их не было. Парень взгляну на другие царапины, появившиеся раньше остальных, задержал взгляд на шраме, который пересекал большой палец, не обделил вниманием и парочку лиловых синяков на локтях - Петя не знал происхождения всех этих повреждений на своём теле. Не знал и даже не догадывался. Вернее, не хотел верить в собственные догадки. Странные голоса, помутнение рассудка, непроницаемая темнота, а потом это... Неужели подобное действительно происходило, а не было всего лишь продолжением ночного кошмара?

Пётр шёл по городу без особой цели. Несмотря на царящую на улице комфортную погоду, он, поверх тонкой клетчатой рубашки, носил осеннюю куртку, защищающую от порывов северного ветра. Но холод поселился в нём самом, отчего парень постоянно мёрз, предпочитая утепляться даже тогда, когда, казалось бы, для этого не было видимых причин. Да и лёгкой ткани рубашки не хватало для полной защиты: Петя хотел скрыть увечья, которые наносил ему неизвестный гость. Поэтому вещи с длинными рукавами и широким воротом полюбились вдвойне. И неважно, что окружающие странно косились в его сторону: их догадки менее страшны чем то, что творилось на самом деле.

Тайна, которую тяжело нести одному.

Секрет, навсегда оставшийся секретом.

Помощь? Её неоткуда ждать. Надежда? Растворилась в темноте, обволакивающей каждую ночь воспалённое бессонницей сознание.

Казалось, что выхода нет. Но Петя всё равно шагал.

Ноги давно привыкли проходить один и тот же маршрут в независимости от того, была ли это простая прогулка или же намеренный выход. Волей не волей, в конечном итоге он всё равно приходил к порогу научного центра, расположенного посреди главной площади города. Как-то раз, гонимый ночными кошмарами, парень забрёл в большое белое здание, имевшее несколько хорошо охраняемых корпусов. В научные лаборатории путь был закрыт, а на полноценную экскурсию по государственному объекту не хватало денег, однако выставленных в холе стендов хватало для того, чтобы занять время и утолить интерес. Теперь же, когда сон начал стремительно ухудшаться, Пётр всё чаще стал обращаться к научному материалу, который мог видеть собственными опухшими от малого количества сна глазами. Змееву не у кого было спрашивать ответа: он был уверен, что никто в целом свете не сможет чётко разъяснить происходящее. Все разгадки приходилось искать самостоятельно. И, отрицая мистическое, Петя решил целиком и полностью положиться на науку. Но она молчала. Сколько бы он ни бился, ни старался, порой даже до потери сознания, но никак не мог сопоставить сгенерированный мозгом хаос с точной наукой. И, несмотря на это, надежду Петя не терял, хоть порой и хотелось кричать от отчаяния и несправедливости, круша всё вокруг. Он упорно продолжал двигаться в выбранном направлении. Он чувствовал: ещё чуть-чуть и всё откроется, предстанет перед ним, разрешая все проблемы. Казалось, парень уже догадался, почему его затягивало во всепоглощающую тьму. Ответ был перед глазами - Пётр видел, но не мог разглядеть. Единственным серьёзным вопросом оставались голоса: их происхождение списать на обыкновенные кошмары нельзя. Только после очередного леденящего душу шёпота появлялись новые раны на теле, а это уже точно не работа больного воображения. Связь очевидна, только вопросов от этого меньше не становилось.