Зубы Дракона

Они обсудили условия в Германии, жившей в кредит и скатывавшейся все глубже и глубже в яму. У существующего правительства не было народной поддержки, им руководил Херрен клуб, организация крупных промышленников, аристократов и «паркетных генералов», имеющая около двадцати филиалов по всей Германии. В клубе были два самых активных политика, канцлер фон Папен и генерал фон Шлейхер. По идее они должны были быть коллегами, но ни один из них не мог доверять другому вне поля своего зрения. Теперь Папен был в кабинете, а Шлейхер тайно торговался с нацистами за их поддержку выгнать фон Папена. Никто не мог доверять никому, кроме как восьмидесятипятилетнему памятнику юнкерству, генералу фон Гинденбургу. Бедный alte Herr, когда на него пало бремя государственных забот, он мог только сказать: «Ich will meine Ruhe haben!» — Я должен отдохнуть.

Йоханнес был уверен, что нацисты получат хорошие результаты на предстоящих выборах, но не стал беспокоиться об этом. Некоторых из них он финансировал, но больше всего он рассчитывал на поездку Гитлера в Дюссельдорф и на его долгие переговоры с Тис-сеном и другими магнатами Рура. Те хотели убрать красные профсоюзы, и Гитлер обещал сделать эту работу. Можно обмануть одного или двух этих несговорчивых деятелей стальной промышленности, но не больше. Те знали политиков и имели дело со многими.

Это была часть игры руководства промышленностью в мире, полном парламентов и партий. Это было неудобно, но промышленники научились оценивать людей и следить, чтобы во власть не попали те, которым они не могли доверять. То же самое относилось к крупным землевладельцам Пруссии. Они хотели в первую очередь защиту против большевизма, и были готовы заплатить высокую цену за эту услугу. Эти две силы, промышленники на западе и поместное дворянство на востоке, управляли Германией со времен Бисмарка и будет продолжать делать это.

«А вы не боитесь антисемитизма Гитлера?» — спросил Ланни.

«Herrgott!¹²²» — воскликнул владелец Бесси Бэдд. — «Я рос в разгар погромов, и что я мог тогда сделать? Говорят, что там когда-то жил еврей, по имени Иисус, и другие евреи казнили его с помощью римлян. Такие вещи без сомнения происходили десять тысяч раз. Но из-за этого один раз мои бедные соотечественники должны будут поплатиться и попасть под дубинки и ножи. Что может сделать любой из нас, только молиться, чтобы это не случилось на улице, где мы живем?»

— Но они угрожают всем, Йоханнес!

— Это средство получения власти в мире, где нужно отвлечь людей и нужно найти виновного. Я могу только надеяться, что если когда-нибудь нацисты придут к власти, у них возникнут реальные проблемы, и им не будет дела до моих несчастных соотечественников.

IV

Ирма решила держаться подальше от немецких политических дел, но не смогла добиться этого полностью. Была школа рабочих, в которой был глубоко заинтересован Фредди, и которая была организована по образцу собственного проекта Ланни. Когда они вернулись в Берлин, жена Ланни села играть в бридж, а сам Ланни отправился с Фредди и Рахель на прием, на котором он встретил учителей и друзей из школы, услышал, какие школьные проблемы там обсуждались, и рассказал им, как обстоят дела на юге Франции.

По своим взглядам Ланни был ближе к этим молодым социалистам, чем к любой другой группе. Но среди них было такое разнообразие мнений, что трудно собрать их вместе для каких-либо действий! За несколько дней до выборов правительство фон Папена осуществило государственный переворот в земле Пруссия, которая включала в себя Берлин. Премьер-министра и основных должностных лиц, все социал-демократы, изгнали из офиса, и им угрожали арестом в случае сопротивления. Они сопротивлялись так слабо, что их сопротивление сочли за капитуляцию. В результате, социалисты гудели, как рой пчел, чей улей был разорён. Но, увы, они оказались пчелами, потерявшими свои жала! Коммунисты предложили общую стачку рабочих и призвали социалистов сотрудничать с ними. Но как можно сотрудничать с коммунистами? Они воспользуются результатами восстания и захватят себе бразды правления. А потом они набросятся на своих союзников, как они сделали с Керенским в России. Социалисты боялись коммунистов больше, чем реакционеров. Они боялись вести себя как коммунисты, выглядеть, как коммунисты, и называться коммунистами.

Так Кабинет баронов захватил контроль над берлинской полицией и всеми другими органами местного самоуправления. Чем отличался этот переворот от «Капповского путча», бывшего двенадцать лет назад! Тогда рабочие не ждали своих лидеров, они сразу знали, что делать. Они побросали свои инструменты, вышли на улицы и показали свою власть. Но теперь, по-видимому, они потеряли интерес к республике. Что хорошего она им сделала за эти двенадцать лет? Она не смогла предотвратить тяжелые времена и безработицу, она даже не могла ничего обещать! Она была так прикована к своим собственным представлениям о законности, что не могла удержать других от незаконных действий.