Зубы Дракона

Фредди Робин, который имел ученую степень по этим вопросам, высказал мнение, что отождествление социал-демократии с философским материализмом было чисто случайным, из-за того, что они оба возникли в девятнадцатом веке в Германии. Не было никакой принципиальной связи между ними. Теперь, когда современная наука отошла от старого догматического понятия, что атом является строительным материалом всего сущего, социалисты не нашли себе философию, определяющую творческие усилия и моральную цель.

Жаждущая знаний студентка была рада услышать это с объяснениями длинных философских терминов, которые сделались понятными немцам. Она сказала, что наблюдала эту ошибку в повседневной жизни. Люди, которые проповедовали, что материя и энергия были жизненной базой и единственной реальностью, пытались применить эту догму в своей жизни. А когда получали немного власти, то думали, как сохранить ее, забывая о своей солидарности со скромными тружениками. Люди должны были верить в душевные силы, они должны были принимать во внимание любовь в мире, они должны были быть готовы жертвовать своим собственным комфортом, своими рабочими местами и заработком и даже своей жизнью, если это будет необходимо. Отсутствие такого живого духа братства и солидарности позволили Отто Брауну, социал-демократическому премьеру прусского государства, и Карлу Северингу, министру внутренних дел, склониться перед угрозами знати с моноклями и улизнуть в свои виллы, не сделав ни малейшего усилия, чтобы поднять народ на защиту своей республики и свободы, которую она им гарантировала.

Ланни подумал: «Вот, наконец, есть немец, который понимает, что значит свобода!»

VI

В воскресенье, в последний день июля, более тридцати семи миллионов граждан Германской республики, как мужчины, так и женщины, пришли на избирательные участки и зарегистрировали свой выбор депутатов, которые будут их представлять в рейхстаге. По сравнению с выборами, которые прошли два года назад, социалисты потеряли около шестисот тысяч голосов, а коммунисты получили столько же, в то время как нацисты получили прирост голосов с шести с половиной миллионов до четырнадцати миллионов. Они получили двести тридцать мест из общего числа в шестьсот восемь. Они превзошли социалистов и коммунистов, вместе взятых, хотя те никогда не будут вместе. Теперь стало невозможно управлять Германией без согласия Адольфа Гитлера.

Начался длинный ряд интриг и закулисных махинаций. Йохан-нес сообщил о событиях Ланни, а также его отцу, прибывшему на встречу со своим компаньоном. Они даже совершили небольшой круиз на Бесси Бэдд. Правые политики, которые получили менее пяти процентов голосов избирателей, но тем не менее, остались у власти, пытались убедить Гитлера войти в их кабинет. Они хотели польстить ему, затем устранить, как это было сделано с Макдональдом в Англии. Они предложили ему этот пост и пытались оторвать от него его последователей. Но Ади вызвал колеблющихся и истерично накричал на них. Когда он не мог добиться своего, то угрожал самоубийством, а его последователи так и не понимали, верить ему или нет.

Большим событием в берлинской жизни стало согласие надменного старого фельдмаршала принять «Богемского капрала». Гитлера провезли по Вильгельмштрассе с ликующими толпами на его пути. Он отобедал с фон Папеном, канцлером, чью должность он хотел получить, и когда его провели к Гинденбургу, он так нервничал, что споткнулся на ковре. Он начал одну из своих речей, как Гладстон перед королевой Викторией, но его старый командующий прервал его. Гинденбург сказал ему, что он не может доверить пост канцлера человеку, чьи последователи практиковали терроризм и систематические нарушения закона. Он думает, что для такого человека будет достаточен пост вице-канцлера. Но Гитлер отказался, требуя полную власть. Старый юнкер взорвался, но экс-капрал был привычен, и все, что он ответил было: «Оппозиция до последней капли крови». На это Гинденбург ответил: «Ich will meine Ruhe haben!»

Началась новая волна терроризма. Нацистские штурмовики в форме или без нападали на красных всех оттенков. Ирма слышала об этом и стала просить Ланни прекратить свои визиты к этим людям. Она пыталась заручиться помощью Робби, и когда это не удалось, она захотела уехать из Берлина. Какие силы толкали ее мужа в компанию лиц, которые, по меньшей мере, хотели получить от него деньги, и часто бывали в сговоре с целью вовлечь его в опасные интриги? Что они когда-либо сделали для него? Чем он мог быть им обязан?