Зубы Дракона

Дочь коммунального короля прожила большую часть своей жизни в мраморных залах, и не испытала благоговения от ливрей лакеев Геринга или мундиров его сотрудников и его самого. Львенок был не для дам, его показали, и она его заметила. Большой стол черного дерева и золотые шторы за ним на самом деле производили эффект. Они заставили Ирму вспомнить ширмы Дика Окснарда, и она не могла понять, почему Ланни надсмехался над ними. Розовые ливреи, белые шелковые мужские бальные туфли и чулки лакеев — да, но вряд ли в дневное время. А медали генерала, казалось, больше подходят для государственного приёма, чем для частного обеда.

Тем не менее, экс-авиатор был очень хорошей компанией. Он хорошо говорил по-английски, и, возможно, хотел доказать это. Он взял на себя большую часть разговора, и весело смеялся своим собственным шуткам. Там помимо гостей присутствовали Фуртвэнглер и другой офицер штаба, которые, разумеется, смеялись над шутками, но сами шутить не смели. Видимо это было чисто социальное мероприятие. Ни слова о выкупе или заложниках, евреях или концентрационных лагерях. Ланни не надо было говорить: «Я надеюсь, что вы заметили, Exzellenz, что я выполнил свою часть соглашения». То, что его пригласили и угостили охлаждёнными яйцами ржанки и жирными голубями, было достаточным доказательством того, что он выполнил свою часть соглашения, и что хозяин принял к сведению этот факт.

Предполагалось, что обладателю восьми или десяти самых ответственных должностей в «Третьем рейхе» было нечего делать, как потягивать коньяк и беседовать с двумя праздными богатыми американцами. Это был сигнал Ланни сыграть свою роль, и рассказать, как совершенно случайно он и его жена посетили Лозанну в первые дни конференции по ограничению вооружений получили массу закулисных сведений о выдающихся личностях, бывших там, в том числе и из Германии. Пришлось упомянуть, что Ланни был в американской делегации в Париже и знаком со многими людьми, что помог немецкому агенту сбежать в Испанию. Он знал руководителей нескольких французских партий, в том числе Даладье, премьера, и он посещал дома нескольких ведущих сотрудников Министерства иностранных дел Великобритании. Не может быть сомнений, что он был молодым человеком исключительных возможностей, и может быть очень полезным для рейхсминистра без портфеля, если случиться оказаться под рукой! Не было произнесено ни слова, но мысль витала в воздухе: «Почему бы не использовать шанс, Exzellenz, и не освободить моего еврейского Schieber-sohn?»

VII

Герр Рейхсминистр Йозеф Геббельс был великодушен, выразив свое мнение, что работы Марселя Дэтаза годны для показа в Германии. Они вполне безвредны, хотя и не особенно изысканны. Ланни понял, что он не может рассчитывать на большее для художника из нации, которую фюрер назвал «негроидной». Но этого было достаточно, чтобы телеграфировать Золтану приехать в Берлин.

Что делать, чтобы получить внимание gleichgeschaltete Presse? Ланни это выяснил еще до приезда своего друга. Появился моложавый, очень деловой джентльмен. Один из тех берлинцев, которые носят в жаркий день котелок и жилет. Его визитная карточка представила его как: Herr Privatdozent Doktor der Philosophie Aloysius Winckler zu Sturmschatten. В вежливой философской манере он сообщил Ланни, что может создать репутацию Дэтазу, либо наоборот. Приват-доцент говорил как человек, имеющий власть и решимость. Он не уклонялся и не опускал глаза, но сказал: «Sie sind ein Weltmann¹⁹⁰

, Herr Budd. Вы знаете, что можно выручить много денег от продажи этих картин, если правильно их представить. Так уж случилось, что я Parteigenosse с первых дней оказался близким другом лиц, имеющим большое влияние. В прошлые времена я оказывал им услуги, и они делали то же самое для меня. Вы понимаете, как делаются такие дела».

Ланни ответил, что понимает, но это не совсем коммерческое предприятие. Он хочет представить публике работы человека, которого он любил при жизни, и восхищается им сейчас.

«Да, да, конечно», — сказал незнакомец, его голос звучал так мягко и урча, как двигатель у дорогостоящих автомобилей. — «Я понимаю, что вы хотите, и я могу исполнить ваши желания. За сумму в двадцать тысяч марок я могу сделать Марселя Дэтаза знаменитым художником, а за сумму в пятьдесят тысяч марок я могу сделать его основоположником новой эры в изобразительном искусстве».

«Ну, это было бы прекрасно», — сказал Ланни. — «Но как я могу узнать, что вы в состоянии сделать это?»