Звенья цепи (СИ)

Зашли в сени, отворили дверь в горницу. Сначала увидели лишь зыбкий туман, да ощутили терпкий дух неведомых колдовских трав. Невысокая прямая старуха, иссохшая, будто черствый корень, готовила какое-то пахучее варево, непрерывно помешивая в чугунке густую тягучую смесь.

– Здравствуйте, бабушка Власьевна! – Лариса любезно глядела на необычно одетую ведьму. Ветхая цветистая юбка, вылинявшая кофта и повязанный узлом вверх платок, крупные золотые серьги и перстни на обеих руках делали ее похожей на цыганку. Изрезанное глубокими морщинами сухое лицо, крючковатый нос и тонкая, почти незаметная полоска губ, пучок редких черных волос, торчащий из бородавки на щеке, выглядели отталкивающе и безобразно. Но взгляд ярко-синих глаз лучился необъяснимым светом, завораживая и пугая одновременно.

– Проходите, голубицы. За стол садитесь, – она махнула рукой в направлении колченогой дубовой столешницы. – Васька, посуду неси! – громко крикнула. – Да стаканы хрустальные для дорогих гостей!

Тотчас на столе появились фарфоровые тарелки и странной формы бокалы из тонкого резного стекла.

– Откуда у тебя такая красота, бабушка? – Лариса с удивлением и восхищением разглядывала бокалы.

– Вещь старинная, цены немалой! – отозвалась ведунья. – Заговор на них лежит. Кто разобьет, – и трех дней не проживет!

– Шутите? – Лариса на всякий случай убрала руки. – Может простые стаканы взять?

– Шучу, девонька! – бабка смеялась одними глазами. – Это мне из города женщина привезла лет сорок назад. Все с хворью грудной маялась, хрипело у нее там, булькало что-то. Помогла ей, до сих пор живая.

– А мы по делу к Вам пришли, – Светлана со страхом и надеждой смотрела на Власьевну. Она никогда не встречалась с гадалками и чувствовала себя напряженно. – Мне помощь нужна, – слезы помимо воли закапали из глаз.

– Да вижу! – бабка недобро сверкнула очами. – На сносях верно?

– Да, но не в этом дело.

– Как же не в этом, когда в этом! Проклятие в чреве носишь!

Светлана ахнула, подскочила на табурете. Непонимающим взглядом смотрела на старуху.

– Сядь! Никуда не денешься, – видно по глазам. Ты не беспокойся, вины там нет твоей. А вот о стремлении чудном, непонятном расскажи мне. Поведай бабушке тоску свою смертную. Но только после трапезы давайте. У меня вон Васька голодный сидит.

Мужчина, присевший на низкой скамеечке у порога, замотал головой, достал из-за голенища сапога оловянную ложку. Покрытое редкой растительностью лицо исказилось в радостной улыбке, морщины разгладились, и стал понятен примерный возраст Василия, – около семидесяти лет.

Бабка рогатым ухватом подцепила чугунок, поставила на стол. Несмотря на старость и кажущуюся немощь, на самом деле была вполне крепкой и работоспособной. Достала из шкафа четырехугольную бутылку с затейливой резьбой по бокам. Вытащила притертую стеклянную пробку, разлила по бокалам зеленоватое снадобье.

– Пейте, молодицы! Здоровья, – коротко кивнула и выпила. Василий последовал ее примеру.

Светлана с Ларисой долго принюхивались, не решаясь сделать глоток. Зелье пахло резко и приятно. Со дна поднимались редкие прозрачные пузырьки. Власьевна с улыбкой смотрела на них.

– Опасаетесь, девоньки? Это вино по старинному рецепту. Еще прабабушка готовила, мне завещала. Если раз в неделю его потреблять, до ста лет доживешь в здравии и веселье. А чаще нельзя, лихоманка сгубит быстро.

– А как же?.. – Светлана указала на свой живот.

– На пользу плоду твоему будет! Вы слушайте бабушку… – глаза старухи заблестели, заиграли искрой. Вообще показалось, будто помолодела она, годов тридцать сбросила.

Они посмотрели друг на друга и медленно выпили холодный освежающий напиток, лишь в конце задохнувшись от немалой хмельной крепости.

Бабка черпаком наложила в тарелки каши из чугуна, подала черный рассыпчатый хлеб.

– Ешьте ядрицу ячменную! Никакого мяса не надо. Вот где сила, вот где здоровье богатырское. Я ее конопляным маслицем приправила, да медом таежным для сладости.

Каша и впрямь оказалась вкусной и полезной. Легкие мягкие зерна сами собой таяли во рту. Голова чуть кружилась от выпитого вина, томное тепло разливалось по всему телу. За окном совсем стемнело, и Власьевна зажгла керосиновую лампу. Комната осветилась тусклым мерцающим светом.

– А у вас разве электричества нет? – Лариса с удивлением оглядывала бедную обстановку жилища.

– Было раньше, да отрезали, когда народ разъезжаться начал. Вокруг нас почитай на километр никого не осталось. Одни мы тут с Васей. Да мне что надо люди привозят. У меня все есть.

– А правда, что Вам сто лет?

– Сто восьмой пошел. Зажилась я на свете. А Господь не принимает. Чуда от меня, покаяния ждет…

– Ничего себе! А вы сможете нам помочь?

– Чего вам надобно, девицы-красавицы?

– Найти цветок полуночный! Место указать и проводить до него.

– Ишь чего захотели! – бабка поднялась, поставила на стол старый закопченный чайник. Налила в чашки ароматного чая, настоянного на лесных травах, посмотрела сердито и строго:

– Пейте! А про эту затею забудьте!