Звенья цепи (СИ)

– Точно, это же он! Я сразу и не поняла. Как изменился парень, – она с изумлением, еще не веря себе, вспоминала первую девичью любовь. Миша был старше на три года и казался тогда совсем взрослым мужчиной, красивым и сильным. Лез в драку по любому поводу и всегда побеждал. Был заводилой всяких шалостей, целыми днями и ночами носился на грохочущем мотоцикле. Многие девушки мечтали дружить с ним, но он почему-то выбрал именно ее. Наверно потому, что она была городская. Светлане он казался добрым и справедливым героем, влюблена была в него по уши. Ничего серьезного у них не было, но целоваться он ее научил. Она забывала про все на свете и уносилась в облака, когда их губы соединялись в жарком касании.

Лето быстро прошло, его призвали служить в армию. Обещал писать ей, но она, ни строчки не дождалась. Уже потом, став старше и повзрослев, вспоминая его, Светлана поняла, что Михаил относился к ней как к маленькой забавной девочке, еще не готовой к глубоким отношениям. И наверняка он не испытывал недостатка в женском внимании. Позже она оценила его благородство и не настойчивость. Но жизнь шла дальше, она окончила школу, потом институт, встретила Вадима… Эти яркие летние эпизоды остались в памяти чудесной, немного грустной страницей, как воспоминания об ушедшей навсегда чистой счастливой юности.

– Да, у него судьба тяжело сложилась. В девяностые в Красноярске рэкетом занимался. Бригада у них была сильно уж криминальная. Там чего только не было! Весь город в страхе держали, коммерсантам житья не давали. Да все друг с другом воевали, между собой. Не знаю, что там у них произошло, а только кого постреляли, кого в тюрьму посадили. Уж сколько они душ загубили, то неведомо никому. Мишка с женой и сыном куда-то за границу уехал. Лет пять ничего не слышали о нем. Потом узнали, что семью его в доме в Испании сожгли, пока он где-то по своим делам ездил. Отомстили братки. Здесь мать померла и бабушка, а о нем ни слуху, ни духу. Одна сестра осталась. Отец их еще в детстве бросил, уехал на заработки, да и пропал. Писал, что встретил какую-то женщину. Сначала деньги присылал, потом перестал. Ну, а как родные умерли, сестра его и дом продала. Уехала в город, там, говорят, жилье купила и замуж вышла. А Мишка все скитался где-то, да вот три года назад в монастыре в Красных Сопках объявился. Отрекся от прошлой жизни и всего мирского, послушником стал. Видно грехи тяжкие замаливает. Ну, да про него много хорошего говорят у нас. Сюда приезжает, Паисию церковные службы справлять помогает. И бабкам старым, что одни остались. Мягкий, отзывчивый, его и не узнать теперь. Вот как в монастыре люди меняются. У него имя новое теперь – инок Варфоломей. Все, прошлое вычеркнул навсегда.

– Вот значит, как судьба его сложилась, – Светлана задумчиво шагала по пыльной дорожке. – А только не к добру это!

– Что не к добру? – переспросила Лариса.

– То, что мы священника на пути встретили! Плохая примета… – личные проблемы навалились всей тяжестью, отодвинув размышления о монахе. Мысли о лежащем при смерти Вадиме заполонили душу. На глаза навернулись горькие слезы, крик отчаянья застрял в горле, сердце содрогнулось от тягостного предчувствия. Она тихо застонала, представив недолгую судьбу своего будущего сына.

Избушка Власьевны выходила окнами на небольшой, затянутый ряской и тиной пруд. Старый дом будто врос в землю покосившимися стенами. Бревна рассохлись и почернели от времени, крыша местами провалилась, лопнувшая черепица просвечивала рыжими пятнами, из печной трубы тонкими сизыми клубами шел запашистый дым сгорающих березовых поленьев. За еле освещенными оконцами метались странные косматые тени, исчезающие и тут же появляющиеся вновь. Скорее всего, это была лишь игра огня в печи при открытой заслонке, но впечатление было жутким.

Солнце давно село за горизонт, ночь подкрадывалась незаметно. Сумерки сгущались, скрывая очертания берега пруда и близко стоящих деревьев, приближая линию леса. В небесах зажглись первые звезды, а в осоке, среди кувшинок начиналась ночная лягушачья жизнь. Громкое кваканье раздавалось со всех сторон, сливаясь с писком комаров и скрипящим стрекотом сверчков.

Вдруг загремела цепь, крупный лохматый пес преградил дорогу. Вглядывался настороженными глазами, тихо угрожающе рычал. Спутницы растерялись и остановились, боясь сделать лишний шаг. В это время открылась дверь, странное скособоченное существо вышло на крыльцо. В руках была полная миска собачьей еды. Раздалось журчащее шипение и гортанный клекот – мужчина звал собаку. Пес завилял хвостом, кинулся к хозяину. Женщины загомонили, замахали руками и человек обратил на них внимание. Нелепая гримаса исказила лицо – он приветливо улыбался, с утробным мычанием открывая калитку. Они прошли к дому, пес поднял голову. Но хозяин грозно рыкнул, и собака вновь принялась за еду.

– Привет, Василий! – Лариса добродушно поздоровалась. – Бабушка дома?

Тот радостно закивал головой, жестами приглашая гостей в дом.