Зверь

Она не могла сидеть там на скамейке и вязать. Там сидела маленькая полноватая женщина с темными кудрявыми волосами, очень живая на вид. И очень веселая. Мирко ее не знал. Я сказал ему, что мне бы хотелось спуститься, сесть на ту скамейку и поболтать с женщиной, но он об этом и слышать не хотел. Мы должны прятаться за миртом, нас никто не должен видеть.

Тут из дома вышел мужчина и позвал:

– Таяна! Тая-а-а-а-на!

Женщина встала и помахала, чтобы он увидел ее с другого конца огорода. Мужчина подошел к скамейке и поцеловал ее. Они посмеялись. Вскоре подошел еще один мужчина и тоже ее поцеловал. И все трое рассмеялись. Двое мужчин сели на скамейку по обе стороны от женщины и обняли ее.

– Им там вместе хорошо, – сказал я.

– Да, похоже на то.

Тут я заметил кое-что забавное.

– Ты только глянь, – сказал я. – Эти двое похожи, как две капли воды.

Мирко промолчал, но посмотрел.

– А ты совершенно прав, – сказал он потом. Он был еще более удивленным, чем я. Потом он рассмеялся. Я редко слышал, чтобы Мирко столько смеялся. У него чуть слезы из глаз не потекли.

Я тоже рассмеялся, потому что смеялся он.

– Да, жизнь идет своим чередом, – сказал он, когда мы успокоились. – А теперь нам двоим пора в путь. Идем, Леон.

– Додо! – сказал я.

– Да, конечно, Додо. Извини, дружище.

– Ты приходил посмотреть на колокол? – спросил я погодя.

Мирко ведь так и не сказал, зачем мы приходили.

– Да, я хотел увидеть колокол. И хотел показать его тебе. – Он странно посмотрел на меня.

– Я рад этому, – сказал я. Наверное, я не сразу забуду колокол. И ферму. Я впервые увидел ферму, где в углу огорода есть надгробный камень и церковный колокол. А еще два одинаковых мужчины на одну женщину.

– Ты прав. Таких ферм не сыщешь.

– Мирко… что-то в этом колоколе мне о чем-то напомнило, только я не могу понять, о чем. Думаешь, мне это просто приснилось?

Мирко сжал мое плечо.

– Да, тебе приснилось, – сказал он.

Мы повернулись и увидели орла. Он сидел в нескольких метрах от нас. Наверное, он сидел и рассматривал нас, пока мы рассматривали ферму. Потом он улетел.

А мы пошли.

Сперва мы шли горами. Я обратил внимание, что Мирко очень молчалив. И еще он все время выискивал что-то в долине. За фермой с колоколом тянулась пара полей. В одном из них стояла каменная хижина, от которой он глаз не мог оторвать. Дальше холм с леском. А за холмом еще поля и поля. И большая ферма, на которой тоже было много машин. Он все смотрел на эти поля.

– Ты что-то искал? – спросил я, когда он пришел в себя. Я понял это, потому что он стал насвистывать.

– Ферму, которой больше нет, – ответил он.

– То есть ты не мог ее увидеть?

– Нет, но я ее представил.

Только когда мы отошли подальше, он рассказал, что мы оба родились в тех краях. Подумать только, а я ничего не помню! Он рассказал мне еще, что мне в тот день исполнилось двадцать три. Потом мы спустились в один из городов и Мирко нашел мне свитер. С сердцем.

Мы повидали много разных ферм. Всех размеров. Но церковный колокол был только на одной, и это было далеко отсюда.

Ферма, с которой я сбежал сегодня, была из больших. Там было работы надолго, сказал Мирко, но я все нам испортил, потому что заговорил с девушкой, представляешь. Дочкой хозяина. И сделал ей кое-что плохое, пока Мирко играл в бочче.

Дочь хозяина

Мирко смеялся. Он отвратительно играл в бочче, потому что слишком сильно кидал. Метко, но слишком сильно. У него не было ни малейшего шанса выиграть, но он все равно наслаждался игрой. Точнее, наслаждался общением с другими мужчинами. Додо играл с мышами в дальнем амбаре, это его еще надолго займет. Это давало Мирко передышку. Как бы он ни любил Додо, иногда приятно побыть без него.

Он радовался шумному воодушевлению вокруг игры, в немалой степени вызванному бутылкой спиртного, которую поставил хозяин. К тому же день получки. Другие мужчины бывали очень грубыми. И даже противными, они не чурались ничего, лишь бы им досталось лучшее место на поле или стройке или лучшее спальное место. Они спокойно дрались, когда доходило до драки. Но были у них и хорошие стороны, как сейчас, когда все расслаблены и довольны. Мирко поддерживал дружелюбные отношения с другими работниками, но ни с кем не сближался. Жизнь работника на вольном найме по природе своей не способствует постоянству, ни в месте проживания, ни в дружбе. Учишься ценить хорошо проведенное время. И идешь дальше не оглядываясь.

Дело не в том, что с Додо нельзя было расслабиться и повеселиться. С ним было приятно, наверное, приятнее, чем с кем-либо, кого Мирко встречал за свою взрослую жизнь. Этот увалень был верен, как золотистый ретривер, и никому не желал зла. Но одни боги ведают, как с ним бывало тяжело. Он связывал по рукам и ногам, и в самые тяжелые моменты Мирко мог проклинать его на чем свет стоит.

Но не долго, потому что на самом деле Мирко не хотел бы остаться без своего спутника. Он никому не мог этого объяснить. Хотя многие спрашивали.