Зверь-из-Ущелья

Камни под ногами посыпались вниз, словно кромка была глиняной и хлипкой. Дико распахнув глаза и не успев ничего сделать, Дем начал падать.

Не помню, как оказался у края ущелья так быстро. Тело среагировало само, и вот я уже крепко обхватил запястье висящего над пропастью брата. Пальцами другой руки он отчаянно цеплялся за камни, пытался подняться и найти опору ногами.

Наши взгляды пересеклись.

В его – не было обычного самодовольства и чувства превосходства, гордыни и снобизма. Он смотрел на меня не как на того, кого следует презирать и ненавидеть, а как на того, от кого зависит его жизнь.

– Ренн… – слабо шевельнулись губы. Лицо его налилось кровью, капли пота блестели на лбу. – Ренн!.. – повторил отчаянней, вкладывая в просьбу оставшиеся силы.

Тело его было тяжёлым и тянуло вниз, в Ущелье Забытых. Влажные ладони скользили. И вдруг быстрая, как молния, мысль – а если отпустить? Разжать руку и сказать потом, что не удержал? Если вообще кто-то в пылу схватки успел нас заметить.

Демейрар просто перестанет существовать, а у отца не останется выбора, кроме как признать перед всем миром своего незаконного сына. Сделать наследником и преемником, ведь больше детей у Брейгара Инглинга нет.

Всего одно простое движение… А с совестью рассчитаюсь потом.

Я, до хруста сжав зубы, упёрся свободной рукой в землю и потянул. Когда голова брата вынырнула из-за кромки, он судорожно зашарил по камням, ища дополнительную опору. Когда я вытащил Дема целиком, тот ещё несколько мгновений глотал воздух широко открытым ртом и дрожал всем телом.

Но передышка была короткой, и нас опять затянула схватка.

Я жалел лишь о том, что не могу оказаться в нескольких местах сразу. Не могу помочь всем и защитить своих людей. На моих глазах Дайну раскроили череп, и, когда я поймал взгляд убившего его Топора, в нём плескалось злое ликование.

Словно он насмехался надо мной и моей яростью. Половина лица была скрыта маской, запястья его были испещрены татуировками, а волосы падали на плечи липкими от чужой крови сосульками. На груди болтался массивный амулет с чёрным камнем.

Топор сделал приглашающий жест ладонью, и я бросился к нему.

Шаг… второй… третий… И путь преградил бородатый детина. Проклиная и его, и себя, я принял навязанную битву, упуская из вида цель.

Всё происходило быстро, но для меня время замедлилось. Превратилось в болотную трясину.

– Бегут! – раздался истошный крик, и я понял, что враги дрогнули и устремились прочь, как вспугнутые тараканы.

– Преследовать! Никого не упустить! – крикнул, срывая горло. – Взять пленных для допроса!

Я бросился за скрывшимся в зарослях топором. Корни и ветки замедляли бег, камни сыпались под ногами. На миг показалось – упустил, но вдалеке мелькнул силуэт, и я прибавил шаг. Горы, всегда благоволящие мне, сегодня изменили и нарочно путали дорогу.

Вложив в ножны бесполезный пока клинок, я перепрыгнул разлом, вскарабкался по каменной стене, цепляясь за колючие заросли, и продолжил путь.

Ему не уйти! Ни одна разбойничья тварь не скроется.

В груди клокотал гнев, пульс взрывал виски. Буду преследовать до ночи, если понадобится, но поймаю и шкуру спущу.

Я гнался за ним долго. Промочил ноги в ручье, исцарапал лицо о ветви терновника, и, когда тучи разошлись, и солнце засияло издевательским радостным светом, а воздух пронзили птичьи трели, я остановился.

И понял, что упустил.

Глава 16.

Воздух стал вязким, как кисель – не вдохнуть. Коленки задрожали, да и вся я превратилась в испуганного зайца. Только те быстро бегают, а я не могла даже пошевелиться. Ужас сковал по рукам и ногам, воображение начало рисовать кошмарные сцены – как меня убивают. В голове помутилось от ужаса, и, если бы голос не отказал, я бы закричала.

Человек, густо заросший тёмной щетиной, с брызгами крови на одежде, в упор глядел на меня.

Это один из Красных Топоров!

В том, что это именно он, я почти не сомневалась. С детьми равнин у нас договор, согласно которому они могут ходить лишь определёнными тропами, а для караванщиков, водящих через горы обозы, были специальные пути, по которым их сопровождали искатели. Конечно, добрые люди не забредали в это глухое место. И, конечно, не бегали с топорами наголо и в одежде, перепачканной кровью.

Удивление на грубом лице быстро сменилось каким-то тёмным, злым выражением. Брови сдвинулись на переносице, и я с ужасом увидела, как он удобней перехватил топорище.

– Надо уходить скорее, ты что…

Из-за его плеча вынырнул второй и, увидев меня, едва не споткнулся. Он был приземистей и хромал на левую ногу, но я себе не лгала – этот тоже опасен.

– А ну, стой! – первый ринулся в мою сторону, когда я, наконец, сбросила оцепенение, и заметалась по пятачку перед тропой.

Мне надо коснуться скалы! Надо создать врата и скрыться! Но это время, время, которого у меня нет.

– Стой, говорю! – рыкнул мужчина, в несколько прыжков сокращая расстояние между нами.

Не раздумывая, я подхватила с земли камень и приказала ему раскалиться – уж на это магии у меня хватит! Надо защищаться и, если мне сегодня суждено умереть, я продам свою жизнь подороже.