Зверь-из-Ущелья

Опустив ресницы, я привычным жестом наложила руки на камень и пошла вдоль стены. Голоса изумрудных жил тихие и нежные, как шелест весенней листвы. Не сравнить с яркими уверенными песнями алмазов – говорят, это потому, что они рождаются от подземных взрывов.

Пусть Матерь Гор одарит меня удачей сегодня. Надеюсь, я своими крамольными мыслями и поступками не вызвала её немилость?

Но страх был напрасным – довольно быстро я ощутила лёгкое покалывание в ладонях, а следом – шёпот.

– Вот здесь, – я остановилась, указывая пальцем место.

Дядя Льерр улыбнулся, обнажив крупные зубы.

– Эге-гей, парни! Нам придётся славно потрудиться! – он приглашающе махнул рукой. – Спасибо, деточка.

– Не стоит, это ведь моя работа, – я обнаружила, что Горт по-прежнему не спускает с меня глаз. Стало как–то неловко – этот пристальный взгляд всколыхнул волну холодных мурашек. – Ну, я пойду…

Захотелось как можно скорее исчезнуть из поля зрения рабочих. Воздуха в шахте стало как будто меньше.

Меня никто не задерживал, когда я спешила к подъёмнику, гоняя по кругу одни и те же мысли. Но вот из ответвления вынырнула знакомая фигура – мне навстречу шагал Орв, гружённый двумя свёртками, а перед ним катилась самоходная тележка.

Какая удача! Двоюродный братец-то мне и нужен. Специально разыскивать не придётся.

– Орвин!

Узнав меня, брат тепло улыбнулся.

– Привет, сестрёнка!

– Как ты? Что нового?

Кряхтнув и сгрузив ношу на пол, он завёл рассказ о делах, о том, сколько золота удалось добыть в Искристой, и что отец, к его глубокой печали, думает скорей его женить. Чтоб остепенился и перестал забивать голову глупостями.

Расчувствовавшись, я подалась вперёд и обняла его за шею. Положила голову на плечо – мы были почти одного роста.

– Всё будет хорошо, братец.

Несколько мгновений он стоял истуканом, потом несмело поднял руки и похлопал меня по спине.

– Я знаю, Монка. Ты говори, если вдруг кто обидит. Я голову ему откручу!

Монкой он называл меня в детстве. Это сокращённо от «Рамона». Я же величала его не иначе, как «задохлик».

– А не слишком ли ты щуплый? Может, это мне надо тебя защищать?

– Скажешь тоже!

Кажется, он обиделся. Мужчины всегда болезненно относятся к таким вещам.

– Ладно, меня отец ждёт. А тебе удачи, сестрёнка! – Орвин подмигнул и двинулся по своим делам, а я осталась на месте – будто вросшая в камни. Сжимая в кулаке один-единственный волос, снятый с воротника его куртки.

Этот план родился не спонтанно, я вынашивала его несколько дней. Мучилась, взвешивала, решала.

То, что я задумала – непростительно. Если кто-то узнает, будет большо-ой скандал. Да и не слишком красиво по отношению к Орвину.

Смогу ли я воплотить свой сумасбродный план? Не испугаюсь ли? Но отрава уже проникла в мою плоть, и пути назад нет. Времени оставалось совсем мало – послезавтра праздник цветения Маков. Эта мысль не давала покоя, тревожила ночами, зудела под кожей.

‍

Не забыть. Не избавиться.

Воспоминания о Звере и его голосе, о прикосновениях, поцелуе, о тепле тела – близком, о запахе – знакомом, о мире, который он олицетворял, лишали сил. Даже если я всё себе придумала, если тронулась рассудком, и если эти чувства родились из желания бунтовать и сопротивляться судьбе, я не могу их выжечь.

А сейчас щёки пылали. Удары сердца барабанным боем отдавались в ушах. Кое-как я добралась до своей комнаты и заперла дверь.

Рискну ли я совершить самый глупый и возмутительный поступок в своей жизни? Рискну ли спуститься на равнину? Или задвину наивные мечты на задворки разума и продолжу, как ни в чём не бывало, служить Матери Гор, чтобы в далёком будущем принять пост Верховной?

Перед мысленным взором встало лицо матушки Этеры – смотрит укоризненно, качает головой. И тут же образ её развивает ветер, и на его место приходит другой. Тот, что заставляет дыхание сбиваться. И робкая надежда на новую встречу поднимает голову.

Лестриец. Чужак. Частица далёкого мира, который мне никогда не познать.

Но можно хотя бы попытаться.

Я сползла на пол и откинула крышку сундука. Постучала по кварцевому светильнику – комната озарилась приглушенным светом.

Мои камни, мои сокровища… Среди них должно быть всё необходимое, чтобы сотворить артефакт, а волос Орвина у меня уже есть.

Ох, бедный мой братец! И бедная моя голова, если кто узнает.

Магию перевоплощений юные жрицы изучали под чутким руководством матушки Этеры. Амулеты, которые могли менять обличье, стоили очень дорого и изготавливались только по предварительному заказу. Кто–то считал, что само их существование безнравственно, потому что служило обману, но награда, как обычно, перевешивала. В прошлом году мы сделали такой для одного о-очень богатого лестрийца, чтобы тот мог проследить за женой, которую заподозрил в измене. Чем закончилась эта история, мне неведомо.

А сейчас мне и самой предстоит испытать его действие.

Матерь Гор, до чего я докатилась!

Возле подъёмника меня нагнал властный голос матушки Этеры. Я замерла, как воришка, пойманный на месте преступления. Амулет под просторной рубахой жёг грудь, как будто я приладила вместо камня горячий уголь.

Спокойно, Рамона. Всё в порядке.