Звери = боги = люди

Но есть еще один очень важный момент в воздействии охотников бамбара, и в первую очередь симбонов, на свое окружение. Это то, что в сознании как самих охотников, так и земледельцев, ремесленников, грио-тов бамбара заслуженный охотник в наибольшей мере соответствует жизненному идеалу мужчины, который на языке бамбара выражается словами «чее дафален», то есть настоящий мужчина. Состояние «чее дафален» достигается человеком только к старости. Но в качестве идеальной жизненной модели оно прививается с детства. Чее дафален — это человек большого жизненного опыта и знаний, житейских и магических, достигнутых не только долголетием, но и через многоступенчатую систему посвящений. В поведенческой модели «чее дафален» преобладают следующие требования: умение держать себя в руках, немногословность, способность к иносказаниям, твердость характера и многое другое, в частности готовность к самопожертвованию, верность слову, супружеская верность и воздержанность в половой жизни. Следуя этому образцу, человек достигает всеобщего уважения в старости, то есть примерно к шестидесяти годам. Причем престиж этот требует постоянного подтверждения и периодических публичных признаний его.

Итак, симбон — это завершенный мужчина, это воин, человек, оказывающий сопротивление злу, насилию, произволу, откуда бы они ни исходили. Он — образец бесстрашия, многократно проявивший храбрость как в единоборстве с врагами, так и в борьбе один на один со страшными, кровожадными зверями (львами, леопардами, крокодилами и пр.).

Симбон в глазах его окружения, простых земледельцев, — это получеловек — полу-сверхъестественное существо (аккумулятор, генератор и распорядитель магических сил природы), получеловек-полузверь (образом жизни своей и способностью перевоплощаться связанный с обитателями леса, подобный и уподобляющийся им), полуживой-полумертвый (стоящий между жизнью и смертью, постоянно рискующий собой, но и подвергающий смертельной опасности своих врагов — людей и зверей). Таков он, симбон, живой носитель «божественного», «звериного», «человеческого», сочетающий все это в себе одном, служащий людям и обществу защитником, кормильцем и образцом для поклонения и подражания.

Опытный, искусный охотник хранит всю информацию о мире природы, мире леса, все знания о «добром» и «злом» в этом мире, полезном и вредоносном для людей. С этим связаны знания и навыки охотников в сфере врачевания. Лечат при помощи лекарственных растений, которые они умеют находить, собирать и применять, а также разными способами мануальной терапии и другими приемами механического и энергетического воздействия на пациентов. Эти знания — прямое следствие и практического знакомства охотников с анатомией млекопитающих, в частности приматов.

На этой же эмпирической, казалось бы, почве базируется и фундаментальное представление, особенно близкое охотничьей среде и во всевозможных образах формулируемое симбонами, о материальной близости, если не тождестве, людей и животных. Это представление распространяется не только на физическое, физиологическое, но и на психологическое начало. В фольклоре охотников, как упоминалось, к ним добавляются и социальные, и даже мировоззренческие аспекты. Все эти знания сим-боны хранят, формулируют и передают молодым членам союза охотников. Именно эти знания делают охотника удачливым в промысле и в бою, обеспечивают его неуязвимость.

Необходимо указать на еще одно обстоятельство, очень важное для понимания роли симбонов в формировании традиционных мировоззренческих стереотипов.

Охотники помимо охотничьих союзов входят, как правило, еще в ряд тайных союзов, характерных в первую очередь для бамбара и непосредственно с охотой не связанных. При этом каждый отдельный человек может участвовать параллельно в нескольких союзах и соответственно двигаться вверх по ступеням посвящения сразу в двух и более замкнутых эзотерических объединениях. При этом каждый из таких отличных по структуре и содержанию культов и идеологии тайных союзов создает свою систему связей с разными сторонами жизни общества, воздействуя на них, организуя и регулируя их своими средствами. Вследствие того что охотничий союз открыт только для занимающегося практической охотой, а прочие тайные союзы для всех (в зависимости от пола и возраста), охотники заведомо имеют более разносторонние общественные связи, чем «не-охотники».

Охотник, удостоившийся за свои охотничьи подвиги титула «симбон», фактически еще при жизни завоевывает право на бессмертие: он причисляется фактически к лику предков и после смерти становится объектом соответствующих ритуальных действий, включающих и жертвоприношения, и поминовения в разных по степени сакрализации формах (обрядах, театрализованных действах, эпических сказаниях и песнопениях). Именно в этом проявляется общественное признание достижения им статуса «завершенного мужчины» — заветного идеала и цели любого мальчика бамбара и малинке, стремление к которым закладывается с детства в бытовых и публичных выражениях общественного мнения.