Звери в моей жизни

Так велико было обаяние Тедди, что я почти готов был поверить в историю о косолапом сердцееде, рассказанную Топселлом:

«Филипп Коффеус из Констанса поведал мне как о вполне достоверном деле, что в Савойских Альпах один Медведь силой унес в свое логово юную девушку и сделал ее предметом своих плотских вожделений, и пока он держал ее в логове, каждодневно носил ей самые лучшие яблоки и иные плоды, какие мог раздобыть, и потчевал ее, как истинный влюбленный; но всякий раз, отправляясь за провиантом, он закрывал вход в логово огромным камнем, чтобы девушка не могла бежать. В конце концов родители после долгих поисков нашли свою юную дочь в логове Медведя и спасли ее от заточения у дикого зверя». Интересно, что сходную историю рассказывают живущие на японском острове Хоккайдо айны, которые поклоняются медведю. Правда, в айнской легенде говорится о женщине, родившей сына от косолапого, и многие горные айны гордятся тем, что будто бы произошли от медведя. Их так и называют «Потомками Медведя». Вот как они говорят о себе: «Что до меня, то я сын Бога Гор. Я происхожу от божественного правителя гор». Впрочем, самим косолапым от этого поклонения мало радости, если судить по ежегодному Празднику медведя у айнов.

Предварительно айны ловят медвежонка и доставляют его в деревню. Если он очень маленький, его кормит грудью какая-нибудь из женщин или же ему дают корм из рук либо изо рта. Став побольше, он играет с детьми в лачуге и пользуется всеми привилегиями комнатного животного; когда же еще подрастет, его заточают в деревянную клетку и два-три года откармливают, как говорится, на убой. И наконец приходит время для праздника, приуроченного к сентябрю или октябрю.

Сперва жители деревни приносят извинения своим богам – дескать, они содержали медведя столько, сколько позволял им скудный достаток, но теперь вынуждены убить его. Если деревня небольшая, в празднике участвует вся община. Все собираются около клетки, и деревенский трибун сообщает медведю, что ему предстоит отправиться к предкам. Просит его быть снисходительным и не гневаться. После чего – странное противоречие! – медведя опутывают веревками, выводят из клетки и осыпают градом тупых стрел, чтобы разозлить. Когда медведь истощит свои силы в тщетной попытке избавиться от пут, его привязывают к столбу, затыкают пасть кляпом и подвергают беднягу удушению, сжимая его шею между двумя жердями. Вся деревня с великим рвением участвует в этой процедуре. Затем сердце медведя пронзают стрелой, но так, чтобы не пролилась даром ни одна капля крови. Иногда мужчины пьют горячую медвежью кровь, чтобы к ним перешла отвага и прочие достоинства косолапого, а также намазываются кровью, чтобы им сопутствовал успех в охоте.

С мертвого зверя снимают шкуру, голову отрубают и выставляют в обращенном на восток окне жилища вместе с частью туловища, миской вареной медвежатины, клецками из просяной муки и сушеной рыбой.

К убитому зверю обращаются с молитвами, в частности взывают к его великодушию и просят косолапого после свидания с родителями вернуться на землю, чтобы его можно было снова поймать и откормить для жертвоприношения. Замечено, что в начале праздника женщина, выкормившая медвежонка, громко рыдает, однако это не мешает ей с великой энергией участвовать в удушении медведя, после чего она вскоре вновь обретает былую жизнерадостность.

Мне посчастливилось работать в медвежатнике как раз в то время, когда ощенились супруги Тедди. Гарри знал, что они беременны, однако о дне предстоящих родов можно было лишь гадать. Но вот мы заметили, что медведицы собирают листву для своих логовищ, и поняли: близится долгожданное событие. Устроенные между кустами куманики логовища напоминали каменные ульи, присыпанные землей и дерном. Медведицы присаживались в нескольких метрах от логовищ и принимались сгребать листья и траву, прижимая охапки к своим толстым животам. Сгребут все вокруг себя – отодвигаются на седалище назад и снова приступают к работе. Набрав столько, что ноша едва помещалась в лапах, медведицы несли ее в логовище. В итоге получилась постель толщиной тридцать-сорок сантиметров, шириной около полутора метров. Закончив благоустройство, медведицы на некоторое время успокоились. А затем, в один прекрасный день, когда мы проходили мимо медвежьего вольера, Гарри вдруг остановился и наклонил голову набок.

– Слышишь, старик? – спросил он.